365 сказок
Шрифт:
— Я не знал его или её, — пришлось мне отказаться от выводов. — Что ты чувствуешь в себе?
— Мне понятны пути камней и как пролегают жилы драгоценных металлов, — заговорила она медленно. — Мне ясно, как наводят жуткое колдовство, как разрушить плетение и даже переплести его иначе. Я многое могу, вот только… Мне неясно, где же пролегает грань, отделяющая добро от зла.
— Вот это как раз просто, — хмыкнул я. — Ни того, ни другого не существует, это всё лишь оценки. Так что придётся искать иные мерила.
—
— Например красота и жизнь.
— Это требуется осмыслить, — она подкинула поленце в костёр. — Огонь красив, но если он выходит из-под контроля и несёт разрушения, он не становится менее красивым.
— А вот смерть, что он сеет, обычно уродлива.
— Можно и в ней найти красоту, — возразила она.
— Но не нужно.
Я смотрел на неё, улыбаясь, она же сощурилась.
— Похоже, ты всё же немного подтруниваешь надо мной.
— Возможно, ведь вопросы, которые ты задаёшь, нужно решать только внутри себя, не прося совета странников, — я откинулся на спину. Над нами шатром развернулось небо, сияли звёзды, одна за другой карабкались на небосвод две луны.
— Ну хорошо, — она прикрыла глаза, словно прислушиваясь. — Меня изгнали из родной деревни, называя ведьмой, хорошо это или плохо?
— Тебе пришлось трудно, но ты стала той, кем являешься сейчас. Ты довольна этим?
— Вполне.
— Тогда это было хорошо.
— Интересно, — она улеглась на земле рядом. — И теперь как будто не на что обижаться.
— Не всегда то, что для нас хорошо, кажется таковым на первый взгляд.
Она засмеялась тихонько.
— Да уж.
— Возможно, некогда дракон похитил кого-то, в ком текла кровь вашего рода, и это, несомненно, было плохо, но потом их отношения изменились, и в результате этого… — я замолчал, давая ей возможность самой додумать.
— Вижу, — согласие в её голосе было всё ещё робким, но, кажется, какие-то вопросы всё-таки решились. — А вот зачем мы встретились на перекрёстке?
— Чтобы обменяться ничего не значащими фразами, — теперь настал черёд мне смеяться. — Слова… В словах всё дело.
— В словах.
И мы оба замолчали, будто исчерпали лимит этих самых слов.
***
Костёр прогорал.
— Но если ты ответил на мои вопросы, не должна ли я ответить на твои? — спросила она внезапно.
— Необязательно, — я сел и посмотрел на угасающие угли. — У меня нет вопросов для тебя.
— Для меня или ко мне? — она тоже села.
— Ни тех, ни других.
— Может, я задолжала тебе историю? — в голосе её звучало лукавство.
— Может, — я не сдержал улыбку. — Но в то же время я могу вытащить её за хвост и сам.
— Это как же?
— Она сама выльется на бумагу. Сказка о девушке, в чьих жилах течёт четверть драконьей крови. О скиталице, что ищет своего дракона, но забывает посмотреть внутрь себя.
— Ах
— Посмотришь, но не сегодня.
Неподалёку нарисовался контур двери. Я с сожалением поднялся.
— Твоя дверь, — проследила она мой взгляд. — Что ж, дай мне обещание и иди.
— Какое обещание?
— Когда сказка будет готова, ты отошлёшь её мне с весенним рассветом, — она прикрыла глаза, пламя почти погасло, но теперь её кожа сияла сама по себе. — И я прочту её, чтобы найти дракона внутри себя.
— Идёт, — не стал отказываться я. — С весенним рассветом, помни.
***
Я уже знал, о чём будет та сказка, пусть время её не пришло, но она уже жила где-то внутри меня, будто бы это и в моих жилах текла четверть драконьей крови.
Вспомнив тёмный взгляд отца, лукавый и сияющий брата, я снова усмехнулся. Четверть ли?..
Впрочем, мне некогда было уже раздумывать об этом, меня ждал иной мир, где только-только занималась заря. Я стоял на дороге, ожидая того мига, когда можно будет поприветствовать солнце.
========== 156. Лунные дети ==========
Медленно таял отсвет зари, из-под лап тёмного ельника выползала ночь. Луг подёрнулся туманом, и искорка костра среди высоких трав едва мерцала. Ветер уснул с закатом, отчего дым поднимался сизым столбом прямо в чернильное небо, где одна за другой загорались звёзды. На востоке, куда стлались бесконечные луга, засеребрилась макушка луны. У костра расположились путники, все как на подбор из разных миров. Когда один повёл историю, остальные замолчали, прислушиваясь, и, казалось бы, даже луна наклонилась пониже, чтобы не упустить ни единого слова.
***
Двое мальчишек да старый пастух привели тем вечером деревенских коней в ночное. Закат канул в темноту совсем недавно, пламя костра ещё горело высоко и жарко, и мальчишки требовали историю, потому как разве не за сказками они пришли сюда сегодня.
— А что, дед, расскажи нам про оборотней! — попросил один, когда все прочие темы пастух отбросил.
Он и теперь покачал головой да выпустил клуб дыма из трубки, но тут тревожно зашелестели травы, хоть ночь оставалась совершенно спокойной. Дым, продолжал устремляться в небо ровным столбом.
Немного погодя заржали и кони, стреноженные у реки. Младший из мальчишек вскочил на ноги, высматривая что-то за пределами освещённого огнём круга.
— Кто там?!
Верная пастушья собака, дремавшая на границе света и тени, поднялась, услышав его звонкий окрик, но, едва повернувшись к темневшему полоской лесу, тут же поджала хвост, жалобно взвизгнув. Только пастух сидел спокойно, и, глядя на него, мальчишки тоже постепенно успокоились, хоть и поглядывали на лес теперь с опаской.
— Ишь как. Ты позвал, они и оживились, — пастух принялся выбивать трубку о колено.