365 сказок
Шрифт:
«Я пришла в твой дом в темноте, но зажгла золотую свечу,
Я поставила чай на травах, а теперь я с зарёй умчусь,
Расцветает мой город нынче, я взошла в его небесах,
Приходи ко мне, как захочешь… Буду ждать…»
Незавершённая рифмой строка манила и звала даже настойчивей, чем само послание. Я отодвинул записку и налил чай в чашку с рисунком — город у моря взбивал облака в пену башнями.
Мне не нужно было планировать визит — двери справлялись с этим без меня. Тепло послания, терпковатый, словно солоноватый,
Кем стала зажигающая маяки?
Кем переродилась она в тот мир?
Именно это звало меня в путь сильнее всего.
========== 083. Шаманский нож ==========
Зыбкие очертания города встали во мгле, но я не торопился подходить ближе. Ночной туман стелился и клубился, и я рассматривал его, будто он был живым существом, будто он мог приластиться, потереться у ног, ткнуться влажным носом.
В какой-то момент я всё-таки двинулся по дороге, только не к городу, а дальше, в темноту. И даже подумал, что слишком много брожу впотьмах в последнее время.
Это не заставило меня остановиться, напротив, я шёл всё быстрее, уже почти бежал, захлёбываясь туманом, пока вдруг меня не поймали цепкие лапы елей. Я оказался в лесу, где туман обвивал стволы, загадочно светились лишайники и глухо ухала сова высоко-высоко в кронах.
Замерев, я вслушался в ночь. Что заставило меня бежать сюда? Почему город не позвал и не принял?
Что должно произойти?
Мне не видно было тропы, не чувствовалось никакой определённости — туман словно каждое мгновение заново отрисовывал всё, что меня окружало, но хотелось идти вперёд, и я отпустил это желание.
Мои движения сами собой стали более плавными, такими же текучими, как туман. И когда я вышел на берег лесного озера, то сам уже почти стал водой.
Волны едва слышно касались песка, шуршали и плескали. У кромки, на границе между влагой и сушей замер Хозяин холмов и леса. Он повернул ко мне рогатую голову и, наверное, усмехнулся. Глаза его были полны звёзд, как обычно, и в то же время пусты.
Прежде мы говорили музыкой, мы говорили тишиной, но сегодня я произнёс вслух:
— Зачем ты позвал меня?
Он не удивился моему голосу, только протянул ко мне крупные ладони. Из раскрытых пальцев вскинулись, полетели искрами бабочки. И вскоре оказалось, что он протягивает мне клинок.
Поначалу я не осознал, что он мне предлагает. В сущности, это могло быть что угодно, даже лёгкий намёк на необходимость принести себя в жертву. Но потом я ощутил тяжесть своего шаманского ножа в руке. И шагнув ближе, я обменял один клинок на другой.
Этот был больше, тяжелее, в нём чудилась особая сила. Мой же Хозяин холмов и леса спрятал в складках одежд, в накидках из шкур.
Мы посмотрели друг на друга.
Никаких объяснений.
Темнота всё так же кружила между стволов, клубился туман, плескалось о берег лесное
Скоро я понял, что остался один.
***
О новом клинке я вспомнил не сразу, прошло не меньше недели, прежде чем, сидя перед камином, я не позвал его к себе на колени, чтобы рассмотреть.
Рукоять увенчивалась головой волка, но это не мешало балансу, лезвие льдисто отблёскивало, серебрилась на нём руническая вязь, и эти письмена словно менялись всякий раз, когда поворачиваешь клинок иной стороной к свету.
Я держал его в ладони, привыкая и понимая в тот же миг, что мы с ним — одно. Странный подарок был как будто бы выкован из меня.
Однако я всё же не понимал причины замены. И этот, чистый ещё, не пивший моей крови нож я не знал, как тот, с которым мы вместе творили миры и двери.
Могло ли это подвести меня когда-нибудь?..
***
Хозяин холмов и леса долго не встречался мне ни в одном из миров. Он не пел мне песен, не радовал меня туманами и ветрами. Я бродил тропами и ходил берегами лесных ручьёв, поднимался на вершину холмов и оставался ночевать в травах на опушке… Но его всё не было.
Однажды я оказался на той самой дороге. Небо окрашивал закат, лес ждал меня в отдалении, но я повернул к городу, так же не сознавая, отчего делаю это.
Чем ближе я подходил, тем больше удивлялся. Тогда, в ночи, городские стены манили тайной, они казались прекрасными, почти сказочными, а теперь были грязными и… будто таили в себе зло. Всё удивляясь, я не спешил повернуть назад. Впрочем, почти пожалел об этом, когда перешагнул городскую черту и оказался среди низеньких домишек, прежде скрытых от меня замызганной стеной. В ставшем кровавым свете заката их низкие крыши и тусклые окна казались необжитыми или покинутыми.
Я шёл дальше, удивляясь или даже недоумевая. Но город не становился лучше. И жители, что мне встречались, не вызывали симпатию. Плутая в узловатых, словно больных улочках, я почти случайно вышел на площадь. Увиденное там ударило меня под дых.
Площадь была небольшой, тёмной — дома подступали так близко, точно собрались наклониться и передумали в последний момент. Посреди же высился деревянный помост, куда водрузили грубо сколоченную клетку. Но как бы плоха она ни была, ей оказалось по силам сдерживать Хозяина холмов и леса.
Я приблизился, но он долго не поднимал увенчанной рогами головы. Я почти отчаялся почувствовать взгляд его звёздных глаз. А когда подошёл совсем близко, меня опалило жаром. Клетка словно была раскалена.
Должно быть, такому существу, тому, кто дышал прохладой, кто сам был холодным ветром, сидеть в этакой темнице совсем невмоготу.
Шаманский нож — его дар — сам собой появился в моих руках. Я ещё не знал, что собираюсь делать, а клинок уже плёл колдовство, вёл меня, звал, приказывал. И я подчинился, а потом лишь смотрел на то, как сила клинка владеет моими руками.