52 Гц

Фальк Макс

— Спасибо, — сказал Майкл.

Зак буркнул в ответ, что «спасибо» на хлеб не положишь и повесил трубку.

Майкл взял луковицу рядом с собой, начал чистить.

— Как он отреагировал? — спросил Джеймс.

— Не обрадовался. Но поздравил.

— Значит, все хорошо?..

— Да. Вроде да.

Он отложил телефон, спрыгнул со столешницы и начал нарезать лук.

Они готовили вместе, словно делали так всегда. Обменивались короткими фразами, легкими поцелуями, если приходилось пройти мимо друг друга к холодильнику, плите или дальним шкафчикам. На запах

готовящегося мяса прицокал Бобби, требовательно облизнулся и сел в проходе. Джеймс погрозил пальцем собаке с особыми кулинарными потребностями, помешивая рагу.

— Возвращайся в Лондон на Рождество, — сказал он. — Я постараюсь сделать из твоей холостяцкой берлоги что-нибудь вменяемое.

Майкл отложил нож, высыпал в сковороду нашинкованную зелень, добавил томатного соуса.

— Мне страшно думать, что надо тебя отпустить, — признался он, облизав ложку. — Не хочу, чтобы ты уезжал. Сам знаю, что так будет лучше, но очень не хочется.

— Чего ты боишься? — спросил Джеймс.

— Да всякой ерунды, — Майкл пожал плечами. — Просто не по себе, будто предчувствие какое-то. Ты точно не хочешь остаться здесь?.. Можно было бы найти тебе дом или квартиру неподалеку.

— Мы это уже обсуждали, — сказал Джеймс. — Я не хочу жить в Лос-Анджелесе. Я люблю Лондон. И так будет безопаснее для тебя.

Майкл угукнул, провел ладонью по его спине, будто до сих пор проверял, что Джеймс реален. За пределами дома они не смогут себе этого позволить. Им вообще нельзя позволять себе многое — но они позволят себе самое главное. Друг друга.

— Будет непросто, — задумчиво сказал Майкл. — Отношения на расстоянии… Ты еще здесь, а я уже начинаю скучать.

Джеймс промолчал, помешивая рис.

Майклу иррационально хотелось сделать какую-нибудь глупость. Послать все к чертовой матери, всю карьеру, всю работу, проекты, фильмы и роли — схватить Джеймса в охапку и не отпускать никогда. Но это бы значило, что он опять действует из страха. Уничтожить столько лет упорного, тяжелого труда, и остаться — с чем?.. С Джеймсом. Да. Но без работы и без перспектив. Была бы у Майкла другая работа — нелюбимая, скучная, будь он офисным клерком — он бы, конечно, так и сделал. Но он занимался тем, о чем мечтал почти всю свою жизнь. И он еще очень многое хотел сделать.

— А что насчет Нью-Йорка?.. — с надеждой спросил Майкл. — Не хочешь пожить там? Было бы ближе ко мне. Летали бы на свидания в Мексику, виделись чаще.

Джеймс в задумчивости склонил голову.

— Я подумаю, ладно?.. — сказал он. — Сейчас я хочу в Лондон, а дальше мы посмотрим, что нам делать. Я сам хочу… — начал он и остановился. Сжал пальцы в кулак. — Конечно, я хочу быть ближе к тебе, жить с тобой. Но я не хочу рисковать всем, что у тебя есть, отнимать у тебя твою жизнь.

У Майкла зачесались ладони. Он обнял Джеймса, положил их ему на спину. Может, это не настолько и значимо — быть близкими на публике. Может, им хватит того, что они могут быть вдвоем за стенами дома. Несправедливо, но мир так устроен, что поделать.

— Я сделаю кофе, — сказал Джеймс. Поцеловал Майкла в скулу и высвободился из его рук. —

Но у тебя кончились зерна, хватит только на одну чашку.

— Ничего, — тот поворошил овощи в сковородке, чтобы занять себя чем-нибудь. — Мне неважно, я не кофейный маньяк.

Джеймс улыбнулся.

— Буду знать, что тебе можно подсовывать растворимый в пакетиках «три в одном».

— А что?.. — удивился Майкл. — Он вкусный!

Джеймс притворился, что возмущенно закатывает глаза.

В начале декабря Джеймс улетел в Лондон. Майкл сам отвез его в аэропорт. Целовать на прощание не стал — они просто обнялись.

— Позвони мне, как доберешься, — попросил Майкл. — Термостат на стене, слева — запомнил? Может, там надо поменять батарейку — купи по дороге на всякий случай. Повтыкай все в розетки — там ничто не подключено, кроме чайника.

— Майкл, я разберусь, — с улыбкой сказал Джеймс. — Не психуй.

Майкл смиренно вздохнул.

— Я постараюсь вырваться на Рождество, — сказал он. — Но это не от меня зависит, ты знаешь.

— Я знаю, — кивнул Джеймс. — Что-нибудь придумаем, до Рождества еще много времени.

Майкл стоял, смотрел, как он уходит к линии таможенного контроля. Вскоре он потерялся за чужими спинами, его макушку было не различить среди других голов. Майкл постоял еще немного, пытаясь найти его в шевелящейся толпе — но сам понимал, что уже не найдет.

Он страшно скучал — но то, что он обрел, уже было лучше, чем ничего. Лучше, чем молчание Джеймса на протяжении почти полутора лет.

Была какая-то издевка в том, что ему приходилось постоянно довольствоваться малым. Не тем, чем хотелось. Соглашаться на синицу в руках, отпуская журавля в небо. Но, может, получить все сразу он и не мог. Сейчас у него был Джеймс. Пусть даже в эту конкретную минуту он был не с ним — они были вместе. Пусть так, пусть на разных континентах, пусть врозь. Так лучше, чем вовсе не быть с ним.

Он ведь может делать не по три-четыре фильма за год, а по два. По одному. Выбирать интересные проекты — теперь он мог выбирать. Теперь у него предложений было больше, чем когда-либо. Теперь его готовы были ждать, что бы там ни говорил Зак. Он больше не обязан был поднимать себе популярность слухами о своей личной жизни. Мало ли звезд, которые не афишируют свои семьи?.. У него теперь было имя. Его знали и помнили без постоянных сплетен о том, с кем он спит.

Кто-то толкнул его локтем, и он очнулся — в двери аэропорта вливалась толпа туристов из двух автобусов. Он вышел на улицу, отправился к парковке. На ходу в кармане завибрировал телефон — Дакота.

— Майкл, — тоном, не терпящим возражений, сказала она, и отчетливо шмыгнула носом, — нам надо поговорить.

— Что случилось? — с беспокойством спросил тот.

— Я в больнице, приезжай, как только сможешь.

— Что случилось? — не на шутку испугался он. — Ты в порядке?

— Да, — она резко шмыгнула носом еще раз.

— Что-то с Браном?..

— Ларри избил одну из моих девочек, — твердым голосом, в котором явно слышались слезы ярости, сказала она. — Мне нужна твоя помощь.