6:0 в пользу жизни
Шрифт:
— А что за производство? — спросила Тоня, понижая голос.
Нина наклонилась к подруге и, почти перейдя на шепот, сказала:
— Антонина, ты же понимаешь, что я не должна …
— Нина, я все понимаю, — также тихо ответила ей Тоня, положив свою руку на руку подруги, — Я же сказала, что к тебе по делу, поэтому будь спокойна. Ты доверяешь служебную тайну надежному человеку.
— Он принес исполнительный лист, выданный районным судом[2] в Кемеровской области. В общем, ты понимаешь, сразу видно, что это дело заказное, в листе черт знаешь
— Конечно, ты должна исполнить определение суда, — поспешила успокоить подругу Тоня.
— Я могу сделать для тебя копии определения и исполнительного листа.
— Спасибо, я хотела тебя об этом попросить, но не это главное …
— Но я больше ничего не могу сделать! — с волнением выпалила Нина.
— Мое начальство придумало запереть вас в лифте, когда вы будете подниматься на пятый этаж, где проводится собрание, — ответила Тоня.
Нина от изумления не могла вымолвить ни слова.
— Как это, запереть? — наконец сумела произнести она, — Что значит запереть?
— Ты должна будешь сделать все как положено, приехать на предприятие к началу собрания и сесть вместе со взыскателем в лифт. По пути на пятый этаж лифт остановится и простоит полчаса. На предприятии сделают, чтобы эта «поломка» лифта была подтверждена соответствующим техническим актом. За полчаса, пока вы простоите в лифте, на предприятии проведут собрание, а у тебя не будет проблем на службе, поскольку никто не мог предвидеть, что именно в момент перевозки судебного пристава возникнет неисправность лифта.
— Ну, ты, блин, даешь!!!
— А за эту «неприятность» наш клиент готов заплатить.
Тоня наклонилась к самому уху подруги и сказала ей на ухо несколько слов.
Нина удивленно посмотрела на Тоню. Тоня утвердительно кивнула и добавила:
— Ну вот, и съездишь наконец-то в свой Париж.
— А ты помнишь, что я мечтала побывать в Париже? — у Нины появилось мечтательное выражение лица.
— Конечно, помню. Может быть, нам вместе стоит поехать? Представляешь, «каштаны негры продают на площади Конкорд», — пропела Нина, — Значит договорились?
— «Бредет сквозь лампочек салют бесснежный новый год», — в тон подпела Нина, — Хорошо, договорились, — уже без энтузиазма согласилась она, — А без взыскателя нельзя в лифте побыть одной?
— Попробуй от него избавиться, тогда будешь одна в лифте.
— От него избавишься… Эти взыскатели бывают такие душные, особенно если дело касается их шкурных интересов.
— Но ты сама говорила, что он мужчина интересный, так может в лифте тебя твоя судьба ждет. Чем черт не шутит?
— Да ладно тебе, Антонина, смеяться над одинокой женщиной, — шутливо сказала Нина, — Допивай свой сок, пора идти.
Тоня
— Вы пришли от Говоровой, — догадался Расин.
— А от кого же ещё? — вызывающе ответила Тоня.
— Как она отнеслась к нашему предложению?
— К вашему предложению она отнеслась с возмущением, но с суммой согласилась.
— Не к моему, а к нашему общему предложению.
Расин, в отличие от бурлящей Тони, выглядел совершенно спокойным.
— Вы меня, Дмитрий Сергеевич, соучастником не делайте. Я против того, чтобы судебных приставов запирать в лифте.
— Ишь, какая вы белая и пушистая! Тебе бы не юристом работать, а воспитателем детского сада. Младшей группы. Когда вокруг одни неиспорченные души, а ты им сказки читаешь. — Расин тоже стал заводиться, — Эти ребята, противоборствующая сторона, покупают судью, та выносит такое определение, которое ни один суд не должен выносить, выдает им исполнительный лист, причём все это делает за деньги. А твою Нину Говорову вообще можно было бы не предупреждать ни о чем. Выключить лифт и пусть стоит. Это я настоял на том, чтобы ее предупредили и заплатили за беспокойство.
— Одна сторона нарушит закон, потом вторая, одна сторона даст взятку, потом вторая, а, в результате, ни одно дело без денег не решается. И конца-края этому не видно. И мы туда же. Противно, когда всё решается за деньги.
— Ну, не всё решается только за деньги. Я с совершенно иным чувством иду в заседание, когда решение суда не оплачено и всё зависит только от тебя.
— И много у вас таких дел.
— Подавляющее большинство, а от проплаченных дел меня уже тошнит.
В коридоре послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, и в комнату вошел Виталий Зеликман, веселый и слегка пьяный.
— Дима, я слышу, что тебя уже тошнит, а ты вроде и не пил совсем. Может быть, съел чего-нибудь? — с порога начал балагурить Зеликман.
Сегодня в офисе отмечали день рождения сразу двух сотрудниц. Расин побыл при вручении подарков, но из-за стола под благовидным предлогом выскочил. Теперь Зеликман явился сразу за двумя отсутствующими за праздничным столом сотрудниками.
— Нет, это мы о своем, о юридическом, — в тон Зеликману ответил Расин.
— Ты просто отдыхать не умеешь, вот тебя и тошнит от работы. Ты когда последний раз был на природе?
— В воскресенье, на даче.
— Мы знаем, Дмитрий Сергеевич, как вы отдыхаете на даче. Берете с собою ноутбук, садитесь в доме …
— Еще есть баня и пруд после бани, — перебил Тоню Расин.
Зеликман обнял Расина и Петрову за плечи.
— Баня в воскресенье, пруд после бани, а сейчас вливаемся в коллектив. Вливаемся, вливаемся.
И он вытолкнул Расина и Петрову из комнаты.
На первом этаже здания заводоуправления находилась комната, на двери которой прикреплена табличка «Начальник службы безопасности Шер А.Т.».