6:0 в пользу жизни
Шрифт:
— А ты на меня не кричи, — Андреев тоже стал говорить громче, — Ишь, выискался, крикун. Много вас крикунов тут побывало, где они все? А я директорствую уже двадцать лет, и не ты меня снимать будешь.
— Именно, что я! Вы, наверное, забыли у кого контрольный пакет акций в кармане, кто здесь хозяин? Вас никогда хозяин на работу не принимал и от должности не освобождал, вот вы и уверились, что сами хозяин своей судьбы. Я хозяин! Когда захочу, тогда и уволю!
На Андреева запальчивость Петра Ивановича никакого влияния не оказала. Он спокойным
— А ты, Петя, забыл, как акции покупал? И кому ты обязан за свой контрольный пакет? Может напомнить? Или сам вспомнишь?
Внезапно дверь распахнулась и в директорский кабинет ворвалась жена Андреева — Галина Васильевна., а следом за ней влетела секретарь Светочка.
Галина Васильева, переводя сбившееся дыхание, сказала, показывая на Светочку:
— Она меня к тебе не пускала. С каких это пор я не вправе зайти к мужу в кабинет? Это ты, — Галина Васильевна повернулась в сторону Догадова, — распорядился, чтобы меня не пускали?
— Галина Васильевна, — твердым голосом отвечал Догадов, — у нас с генеральным директором частный разговор, который вашего отдела кадров не касается. Не могли бы вы дать нам возможность его продолжить? Выйдите, пожалуйста, из кабинета, — и Догадов укоризненно посмотрел на Свету.
Секретарь развела руками, показывая, что ничего не смогла сделать и вышла, прикрыв за собою дверь.
— Это, Петр Иванович, не ваш кабинет, — продолжила Галина Васильевна свою атаку, — И, я надеюсь, что он не будет вашим. Я слышала, о чем вы тут говорили и не надо делать вид, что меня это не касается. Все, что касается Анатолия Степановича, касается и меня. Муж и жена — одна сатана.
Андреев усмехнулся, посмотрев на Догадова.
Петр Иванович, решив, что спор лучше прекратить, повернулся и вышел из кабинета директора, громко хлопнув дверью.
Разозлённый Догадов направился к Белкину..
— Представляешь, этот старый хрен Андреев мне сейчас цирк устроил, — начал он с порога, — Я ему «ах, Анатолий Степанович, как нам лучше отметить ваш юбилей и проводить вас на пенсию?», а он мне — «я ничего не помню, был пьян, обещаний никому никаких не давал». А тут еще Галина ворвалась, чуть Светку не убила, когда та ее не пускала. Ты вчера был в консалтинговой фирме?
— Был.
Белкин закрыл текст на экране компьютера и повернулся к Догадову, ожидая новых вопросов.
— Они нам смогут помочь? — спросил Догадов.
— Я думаю, что смогут. Первое, что сказал их руководитель — это то, что протокол можно написать и использовать его, пока другая сторона бегает по судам. А через месяц надо будет провести нормальное собрание акционеров, где у нас большинство голосов.
— Это же незаконно, за такое в тюрьму можно сесть, — с сомнением сказал Догадов.
— Ну, в этом нет ничего особенного, — ответил Белкин и, заметив недоумение Догадова, уточнил — Я не про тюрьму, конечно. Все так делают, а в тюрьму еще никого не посадили. И чего ты, собственно беспокоишься,
— Я.
— Секретарь совета директоров — я. Так?
— Так.
— Значит, на протоколе никаких других подписей не надо ставить?
Догадов сказал ему, раздражаясь:
— Да я это уже понял. Но здесь надо все очень точно сделать, чтобы свести риск нежелательных последствий к минимуму. Ты с этими юристами о чем договорился?
— Мы договорились, что они посмотрят документы и сегодня в час дня встретимся опять. Ты тоже хочешь поехать?
— Придется. До них далеко ехать?
— Минут десять.
— Я еду с тобой. Через час зайди за мной, водителя брать не будем, я к тебе в машину сяду.
К началу совещания Расин опоздал, поэтому Белкину пришлось ещё раз повторить рассказ об акциях Догадова и о том, что Андреев пьяница, бабник, предприятием не занимается, приворовывает потихоньку, а его жена ведет себя как хозяйка, пытаясь всем давать указания. Со слов Догадова выходило, что всё будет плохо, если Андреева не убрать.
Рыбак молчал, слушая рассказ Белкина, а Догадов присматривался к Расину, которого директор консалтинговой фирмы представил им как своего лучшего специалиста.
— Если я правильно понял, вы хотите снять законно избранного директора, не дожидаясь собрания акционеров, — спросил Расин, выслушав рассказ.
— Да, поскольку на собрании у нас в любом случае будет большинство голосов, — ответил ему Белкин.
— И давно у вас большинство голосов?
— Месяц, или немного меньше, — сказал Белкин и, повернувшись к Догадову, спросил его, — Когда мы этот четырехпроцентный пакет приобрели?
Догадов не ответил Белкину, а спросил, глядя на Расина:
— Насколько я понимаю, собственник акционерного общества сам вправе решать, кто будет этим обществом управлять?
— Конечно вправе, но только по закону, — ответил Расин, — А по закону существует определенная процедура, называемая собранием, которое, кстати, нельзя собрать быстрее, чем за 20 дней. А все остальное — незаконно, оспоримо и пахнет произволом.
— Нам нельзя ждать столько времени, — возразил Белкин, — Андреева надо снимать немедленно, иначе завтра он нас уволит, и на завод мы больше не попадем.
— Но у вас в любом случае останутся ваши акции, — заметил Расин.
— Дима, ты сам учишь других, что иметь акции — это далеко еще не все, что, имея акции, вполне можно оказаться за воротами, а потом долго бегать вокруг, чтобы тебя пустили обратно, — вмешался в разговор Рыбак, — Пойми, в том, чтобы выкинуть с завода дурака и пьяницу, ничего особенного нет.
— Учу, но не хочу плодить беспредел. Я готов помочь провести собрание, но не хочу заниматься фальсификацией документов и потом доказывать в суде то, чего на самом деле не было.