6:0 в пользу жизни
Шрифт:
Эдуард Савельевич Пайкин, до этого момента благодушно внимающий собеседнику, был настолько поражен словами Владимира Степановича, что свою чашку кофе тут же поставил на блюдце, не сделав из нее ни одного глотка.
— Но я не понимаю, почему вы пришли с этим предложением именно ко мне, — всплеснул Эдуард Савельевич освободившимися руками, — мы никогда не занимались такими мероприятиями. Мы — это всемирно известный продюсерский центр, мы организуем концерты, гастроли мировых знаменитостей, в прошлом году мы организовали…
— Я все это знаю, — перебил собеседника Владимир Степанович, — именно поэтому я
Пайкин удовлетворенно хмыкнул.
— Однако мы не занимаемся похоронами, — возмущение Эдуарда Савельевича явно шло на убыль, уступая место любопытству. Его гость, Владимир Степанович Хорьков был человеком известным, с деньгами и глупостей от него ждать не приходились. Как бы отвечая на невысказанные собеседником возражения, Владимир Степанович, вновь пригубив свой кофе, продолжил:
— Я не прошу вас взять на себя ту часть работы, которую профессионально смогут сделать и сделают специально обученные люди. Катафалк, отпевание, погребение, памятник и все такое прочее сделают без вас. Я же на вас рассчитываю совершенно в другом деле.
— В каком же? — Эдуард Савельевич решил вернуться к остывающему кофе и, наконец-то, отхлебнул из маленькой фарфоровой чашечки, на которой поблескивал золотом вензель, составленный из первых букв названия продюсерского центра, президентом которого он был уже шесть лет.
— Я прошу взять на себя медийную часть прощания с усопшим. Мне бы хотелось, чтобы несколько ведущих газет дали публикации о том, кем был покойный для нашего города, на двух-трех каналах телевидения должны пройти соответствующие сюжеты…
— Но, уважаемый Владимир Степанович, это тоже не наш уровень. Такую услугу вам с удовольствием окажет десяток пиар-агентств, — вновь всплеснул руками Пайкин, но Хорьков его решительно перебил:
— Самое главное, уважаемый Эдуард Савельевич, для меня вовсе не публикации в газетах и не репортажи на телевидении. Самое главное это то, что на гражданской панихиде и при отпевании покойного должны присутствовать депутаты городского парламента и члены правительства города достаточно высокого уровня, в общем, конкретный список я готов согласовать с вами. Эти люди должны выступить с речами о том, что именно покойный сделал для нашего города и для страны. Именно это в глазах наших сограждан должно по-настоящему возвысить образ усопшего.
Владимир Степанович замолчал и задумчиво посмотрел в бесконечную голубизну весеннего неба через огромное трехметровое окно, обрамленное тяжелыми парчовыми шторами. Там, в легкой голубой дымке, среди легких белых облаков, казалось, плыл маленький золотой кораблик.
Эдуарду Савельевичу почудилось, что в глазах Хорькова набухают слезы и он, подавив в себе желание возражать своему гостю, после небольшой паузы спросил:
— Простите, а кто умер? Я никаких таких печальных новостей не слышал.
— А никто не умер, — спокойно ответил Хорьков, — Пока еще не умер.
Пайкин, опять же стараясь быть максимально деликатным, вновь спросил:
— Вы в скором времени ожидаете это печальное событие?
— Нет, — ответил ему Хорьков, — в скором времени не ожидаю, хотя, как вы понимаете, нас
— Да, вы правы, — согласился Пайкин, — все там будем. Но о ком же, все-таки, идет речь?
— Да обо мне идет речь, — как бы даже раздраженно признался Владимир Степанович, — я пришел к вам заказать свои собственные похороны.
От удивления Эдуард Савельевич моментально выпрыгнул из своего кресла. Будучи ввергнутым в крайнюю степень удивления и, обладая холерическим темпераментом, он начал бегать по кабинету, пересекая по диагонали огромный бордовый ковер, оберегавший наборный паркет от случайных повреждений.
В отличие от хозяина кабинета, Владимир Степанович сохранял полное спокойствие и с любопытством рассматривал необычную обстановку кабинета президента всемирно известного продюсерского центра. Четырехметровые стены двадцатиметровой комнаты были затянуты красным шелком с золотым рисунком, потолок кабинета был украшен лепкой, выполненной итальянскими мастерами пару сотен лет назад. Стол хозяина кабинета тоже производил впечатление музейного экспоната. С изогнутыми ножками, украшенными бронзовыми львами, он был совершенно пуст, если не считать опустошенной Эдуардом Савельевичем чашечки из-под кофе.
— У вас здесь прямо как в музее, — спокойно сказал Хорьков.
Пайкин остановился и, обведя взором свой кабинет, сказал:
— А это и есть музей. Здесь ничего не разрешают менять, вот — даже журнальный столик мы поставили без разрешения арендодателя, — и Пайкин кивнул в угол, где одиноко стоял стеклянный столик со странно выглядящим среди пышного дворцового великолепия, ноутбуком хозяина кабинета.
— Зато место — престижнее некуда.
— Да, место престижное, — согласился Эдуард Савельевич и, подойдя к окну, стал что-то старательно высматривать внизу. — Престижное, а что толку? Милиции вокруг полно, а машину два раза с этого места угоняли, как будто кто-то за ней специально охотится.
— Машина тоже престижная? — поинтересовался Хорьков.
— «Лексус», четыреста семидесятый.
— Достойная машина.
— Даже номер специальный взял, чтобы заметнее была, спутниковую систему слежения поставил, нет — все равно угнали.
— Нашли потом?
— Куда там! Страховку выплатили, потом другую машину купил. Стоит, вроде бы, на месте, — сказал Пайкин, отходя от окна. И, с опаской возвращаясь к теме, поднявшей его из массивного кресла, он наконец-то спросил Хорькова:
— Если это печальное событие, я имею в виду, — здесь Пайкин слегка запнулся, — похороны, произойдет только в неопределенном и, наверняка, весьма далеком будущем, почему же вы решили озаботиться этой проблемой именно сейчас?
— Понимаете, — с готовностью ответил ему Хорьков, — я привык все решать сам и с нужными людьми привык договариваться без посредников. На, так называемых, наследников я рассчитывать не могу, похоже, что они кроме фамилии от меня ничего не получат. Партнеры по бизнесу мне кажутся гораздо надежнее, ведь если ты человек порядочный, то и условия сделки выполнишь. Правда у нас в стране до сих пор модно «кидать» партнеров, но из того, что мне о вас говорили, я сделал вывод, что свои обязательства вы стараетесь выполнять. Поэтому я пришел заключить сделку. И еще я знаю, что вы умеете договариваться с нужными людьми.