69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы

Кирсанов Владимир

Окончив школу, Кузьмин довольно легко поступил на филологический факультет МГУ, но долго там не задержался. Был «отчислен за разнообразные подвиги, вызванные независимым нравом». В свои пенаты его принял филфак МПГУ (бывшего имени Ленина). Но и оттуда Кузьмин ушел – «мне дали понять, что геев на моей кафедре и так слишком много». Так что кандидатская диссертация была защищена в тихой и незлословной провинции – в Самарском пединституте, «подальше от московской литературной общественности, которая меня любит, как собака палку», признается Кузьмин.

В начале 1990-х годов Дмитрий Кузьмин начинает сразу же несколько литературных проектов – тем или иным образом они пересекаются с проблемами гомосексуальности. Эта тема привлекает его как одна

из ярких инноваций современной русской литературы, стремительно осваивавшей новые темы и жанры после падения идеологических запретов.

Первым полностью тематическим литературным проектом стал 50-й номер газеты «Гуманитарный фонд», который вышел в 1992 году. Он был подготовлен Дмитрием Кузьминым вместе с поэтессой Вероникой Боде. На восьми полосах публиковались эссе о гомосексуальности в творчестве Олега Дарка и Егора Городецкого, фрагмент романа Жана Жене «Керель из Бреста», впервые появились в печати стихи Евгения Харитонова с предисловием Ярослава Могутина. Также была представлена гомоэротическая лирика трех поэтов «серебряного века» и рассказ Марины Сазоновой «Триптих» – до сих пор лучший, по мнению Кузьмина, «русский лесбийский рассказ». Завершала номер подготовленная Дмитрием Кузьминым короткая библиография «Культура и искусство в отечественной гей-прессе».

Спустя год в издаваемый Кузьминым ежегодник молодой русской литературы «Вавилон» (1993) вошли гомоэротические стихи Александра Анашевича и Ярослава Могутина. Разумеется, составителя интересовала не сексуальная ориентация их авторов, а степень мастерства… Кроме того, уже в начале 1990-х годов у Кузьмина складывается твердая уверенность в том, что появление гей-текстов в общем литературном потоке – это более продуктивная стратегия, в том числе и в смысле воспитания толерантности в обществе через литературный процесс.

Именно Кузьмину принадлежит идея создания первого серьезного литературного гей-журнала «РИСК» – самого успешного литературного гей-проекта конца 1990-х – начала 2000-х годов.

Первоначально издание под названием «РИСК» предпринял Влад Ортанов. Это был второй – после «Темы» Романа Калинина – опыт периодической гей-печати в России. Издавать «Тему» Калинин и Ортанов начинали вместе, но вскоре их взгляды на гей-движение разошлись. С тех пор за Калининым подразумевают так называемое «радикальное крыло» гей-сообщества 1990-х годов, а за Ортановым – «умеренное». После разрыва Ортанова с Калининым Дмитрий Кузьмин примкнул к учредителям «РИСКА», в производстве которого участвовал в качестве редактора, журналиста (печатался под псевдонимами Константин Евгеньев и Алексей Зосимов) и корректора. Позже эту же работу он выполнял и в «Арго»; этот журнал замышлялся Ортановым как эротический альманах – «достаточно легкое чтение для более или менее широкой гей-аудитории». «Арго» Ортанов считал более перспективным издательским проектом, а «РИСКом» начал заниматься Дмитрий Кузьмин.

«Я стал делать альманах, – рассказывает Дмитрий, – ровно таким, каким мне было интересно его видеть: вполне высоколобым и эстетским, с опорой на современную литературу (хотя при наличии человеческого и/или финансового ресурса охотно добавил бы разумное количество материалов по другим видам искусства). Ортанов продолжал частично финансировать издание – собственно, выкупая некоторую часть тиража и распространяя ее по прежним каналам. Надо сказать и о том, что саму издательскую марку «АРГО-РИСК» Ортанов фактически мне подарил: под этой маркой мной с 1993 года по сегодняшний день выпущено больше 200 книжек, и в литературных кругах это название вызывает ассоциации с современной поэзией авангардного и поставангардного направления, а не с гей-тематикой».

Начиная с 1995 года вышли четыре (последний в 2002 году) выпуска альманаха «РИСК». В редколлегию «РИСКа» входило всего три человека – Дмитрий Кузьмин как главный редактор, культуролог Егор Городецкий и Ярослав Могутин. Участие последнего было довольно условным, так как с середины 1990-х

Могутин не живет в России. Егор Городецкий, напротив, во многом подсказал Кузьмину концептуальные основы проекта и сделал первый перевод фрагмента из «Истории сексуальности» Мишеля Фуко о любви к мальчикам в Древней Греции.

С 1995 года на страницах «РИСКа» отметились все современные литераторы (Александр Анашевич, Дмитрий Волчек, Сергей Круглов, Вадим Калинин, Василий Чепелев), тем или иным образом затрагивавшие в своем творчестве гей-темы. Дмитрий Кузьмин называет лишь одно исключение – поэта и издателя Александра Шаталова, «который в период существования альманаха был по личным причинам несовместим под одной обложкой с Ярославом Могутиным».

В «РИСКе» печатались дневники питерского прозаика Александра Ильянена, цикл Дмитрия Пригова «Мой нежный ласковый друг», лучшая, как полагает Кузьмин, «русская лав-стори» «Арборетум» киевской журналистки Марины Козловой. И не смотря на то, что русская гей-литература в своих лучших проявлениях активно входила в это время на страницы всего потока отечественной литературной периодики, Кузьмину довольно часто удавалось быть первым. Например, с публикацией «Арборетума», который успел стал своеобразной легендой русской гей-прозы еще в Интернете. Отдельное издание «Арборетума» вышло лишь в 2001 году на итальянском языке, а на русском – только в начале 2005.

До конца 1990-х Кузьмин как редактор испытывал проблемы с качественной лесбийской литературой, которая «оставалась очень слабой, эпигонской и по форме, и по содержанию». Поэтому первые талантливые имена в этом направлении отметились лишь в последнем (2002) «РИСКе» – это Галина Зеленина (Гила Лоран), Маргарита Меклина, Наталья Стародубцева.

Из публицистических работ наибольший резонанс имели «Заметки о гомофобии» самого Кузьмина в первом выпуске «РИСКа» – полемика с «вздорными писаниями «лучшего друга геев» журналиста Шахиджаняна», а также круглый стол «Мужское тело: визуальный аспект».

«РИСК» перестал выходить просто потому, что я опубликовал все, что мне хотелось опубликовать: на новые выпуски не набирается материала. Круг авторов, интересно работающих с темой, по-прежнему невелик, а публикационные возможности у них достаточно разнообразны. Со временем, кто знает, такого рода проект мог бы быть возобновлен, если ход литературного процесса даст для этого новый материал».

В 1997 году началось сотрудничество Дмитрия Кузьмина с тверским издательством «Колонна». Дмитрий Боченков обратился к нему за помощью в поиске текстов, которые могли бы составить основу так называемой «Тематической серии». Дмитрий Бушуев, автор первой книги серии, к тому времени давно жил за границей и почти не поддерживал связей с русскими литераторами. В России о нем помнили как о подающем надежды поэте. С тематической прозой Бушуева Кузьмин познакомился по изданной в США антологии русской гей-литературы «Out of the Blue». Ее привез в Россию один из составителей – славист из Вермонта Кевин Мосс. Через составителей Кузьмин получил полный текст «…Арлекина», который казался ему хотя и не «шедевром», но «достаточно простым текстом для восприятия», чтобы открыть «Тематическую серию».

Это уже дальше в рамках серии (ее редактором и стал Дмитрий Кузьмин) вышли и «рафинированно-эстетская проза Александра Ильянена, и брутально-иронические рассказы Вадима Калинина». Но серия, как и журнал «РИСК» вскоре стала испытывать проблемы с авторами. К тому же оказалось, что литературные вкусы издателей серии – Дмитрия Боченкова и Дмитрия Волчека довольно резко расходятся с представлениями Дмитрия Кузьмина о том, какие тексты должны составить основу «Тематической серии». Так что отношения с «Колонной» остались для Кузьмина лишь опытом. «Со временем, быть может, для издательской программы, связанной с гей-литературой, возникнет более прочная почва – это вопрос не только развития самой литературы, но и формирования читательской аудитории, которая в сегодняшней России вообще довольно слаба».