69. Русские геи, лесбиянки, бисексуалы и транссексуалы
Шрифт:
Дмитрий Бушуев рано осознал свою гомосексуальность. Это открытие стало для подростка настоящим «кошмаром»: «моя любовь была вне закона, и мне казалось, что я один такой фрукт в своем роде и обречен на полумонастырское одиночество». До 16 лет Бушуев, по собственному признанию, даже не подозревал, что он со своей «запретной любовью» не один в этом мире, и искал объяснения у Бога: «Это надо принимать так, как есть, Богом данное или попущенное – и это может быть и спасением твоим, и погибелью, в зависимости от того, как мы этим воспользуемся...»
Интересно, что к осмыслению своей гомосексуальности в прозе Дмитрия Бушуева подтолкнуло именно желание прочитать об этом, чтобы не остаться в одиночестве: «Мне приходится писать то, что я хотел бы прочитать, а раз
Рукопись «…Арлекина», законченная автором в 1993 году, долгое время лежала в портфеле издателя гей-журнала «Арго» Владимира Ортанова, который считал ее непозволительно откровенной для отечественного читателя. Первоначально книга и предназначалась для западного читателя. Большая часть ее написана в лондонском Брайтоне в перерывах между работой и долгими беседами на даче у режиссера Дерека Джармена.
«Мы говорили с ним о вопросах маргинальной литературы и кино, – рассказывает Дмитрий, – о времени, когда маргиналы трудились над изменением общественного сознания в своей области, избавлялись от стигматизации. Результаты эпатировали обывателей, уже были Жан Жене, Энди Уорхол, Пол Морисси, Джо Даллесандро. Вышел фильм Уильяма Фридкина «Мальчики в оркестре» по пьесе Марта Кроули, построенной как серия грустных исповедей… Лукино Висконти, Пьер Паоло Пазолини, Райнер Вернер Фасбиндер – это особая субкультура, язык, формы общения и, может быть, к несчастью – это был стиль жизни (если говорить о субкультуре арлекинского Брайтона)».
Итак «арлекинский Брайтон», в логове которого была написана книга о том, на кого похож «Арлекин» – маргинал, гей – в России и что он из себя представляет. В дерзкой рецензии в гей-газете «1/10», воспринявшей «Тематическую серию» Дмитрия Боченкова, а, стало быть, и автора первого успешного гей-романа в современной литературе как конкурирующий проект, сразу же была выложена формула этого русского «…Арлекина» – «герои совокупляются, не снимая нательных крестиков».
Книга «напугала» своей откровенность не гетеросексуальное большинство, как того опасались издатели, а некоторых гомосексуалов, которые в немногочисленных гей-изданиях обвинили Бушуева в грядущем росте гомофобных настроений. Но все произошло иначе…
«На кого похож Арлекин» стал первой книгой о запретной любви мужчины к подростку, едва достигшему возраста согласия (в 1998 году в России он был обозначен вехой в 14 лет). Издание, отпечатанное колоссальным по тем временам тиражом в 10 000 экземпляров, поступило в широкую продажу. Тираж продавался в течение нескольких лет в книжных магазинах во многих уголках России, а также в общедоступных киосках с книжной продукцией. По впечатлению издателей, роман был очень легко воспринят в читательских кругах и понят именно как книга о чистой любви, а не о пороке…
Тот культурный резонанс, который имел «…Арлекин», подчеркивает интерес к книге провинциальной критики – несколько рецензий на издание появились не только в Москве, но и на родине Бушуева в Твери, а также в Иваново, где развертываются события «…Арлекина».
В 2001 году кинематографичность прозы Бушуева (вспомните его беседы с Джарменом во время работы над «...Арлекином») подтолкнула Игоря Григорьева, отца-основателя популярного в России журнала «ОМ», снять по мотивам книги художественный фильм. Но проект, против которого на первых порах выступил сам Бушуев, по каким-то причинам остался не законченным…
Этот шум и неподдельное внимание к книге лишь едва доходили до Бушуева. К 1998 году он
«На кого похож Арлекин» Дмитрия Бушуева стал, как заметил один из критиков сетевого «Русского журнала», «первой внятной попыткой отечественных представителей «голубой» культуры выступить в жанре литературы «серьезной». Это сочинение справедливо вобрало в себя целый ворох книг из русской литературы – запретных и не очень: от Достоевского до Набокова. Сходство с «Лолитой» некоторые находили слишком явным, вспоминая одно из последних стихотворений Найтова в книге…
Скажи, безумный Гумберт Гумберт,
что делать с мальчиком моим,
когда немыслимой лазурью
его венчает звездный нимб?..
Так литературная глубина впервые в русской литературе конца ХХ века перенесла акцент в восприятии книги о «голубой любви» на вторую часть этой жанровой формулы. Скандальный гей-роман был прочтен как обычная книга о ЛЮБВИ.
В мае 2005 года в издательстве «Listopad Productions» (Москва) вышло двухтомное собрание сочинений Дмитрия Бушуева – в первый том вошли почти все написанные им стихи, во второй – роман «На кого похож Арлекин» и повесть «Осенний яд». Новые романы Дмитрия Бушуева «Райский синдром» и «Алкоголь и электричество» еще ждут своего издателя.
«Попытка интромиссии…». Дмитрий Лычев (26 августа 1969)
Сразу после распада Советского Союза, рухнувшего в историческую пропасть после августовского путча 1991 года, Дмитрий Лычев, сотрудник Всесоюзного центра по борьбе со СПИДом в Москве, начал издание газеты «1/10» («Одна десятая»). Первые два номера размножались на ксероксе, который стоял в кабинете Вадима Покровского, руководителя того самого центра на Соколинке…
«1/10» до сих пор остается самым успешным и продолжительным (всего вышло 23 номера) опытом периодического издания для геев в России. Газета выходила более семи лет, суммарный тираж номеров газеты, превратившейся в полноцветный журнал, составил около полумиллиона экземпляров. Первые гей-рассказы, стихи, работы русских фотографов и, конечно же, обширная рубрика объявлений о поиске гомосексуалами друзей-братьев из всех бывших республик-сестер.
Дмитрий Лычев родился в семье офицера Советской Армии, который погиб, когда мальчику было шесть лет. Его вырастили мама, инспектор охраны штаба ВВС, и бабушка. «Свое детство я считаю счастливым благодаря им…», – признается Дмитрий сегодня. И настаивает на том, что чувствует себя больше бисексуалом, рассказывая чешскому журналу «PRINC» (1997, № 52) историю своего «классического случая»: первого гомосексуального опыта с приятелем во время летнего отдыха в деревне.
«Мне тогда и в голову не могло прийти, что это гомосексуальностью зовется, я и слов-то таких не знал. На летние каникулы я уезжал в деревню к бабке. Был у меня там друг, на год старше, с которым мы ходили купаться, на рыбалку, по грибы. Грибы-то и стали судьбоносными. Вернее, это я их сделал судьбоносными. Даже в том возрасте я уже был мальчиком смышленым и понимал, что попросить пососать просто так, значит, запросто потерять в общем-то единственного друга, который бы попросту счел меня извращенцем. И я своими маленькими мозгами разработал план. Мы пошли по грибы. Друг мой был изрядным спорщиком, мы часто по разным пустякам заключали пари. На щелбаны в основном. <…> Лбам нашим доставалось примерно поровну. А тут я предложил ему как бы в шутку, что можно поспорить на минет (понятно, что я обозвал это тогда как-то по-другому). Покосившись, он принял пари. Для выигрыша рта друга нужна была малость – первым найти гриб. Вы уже знаете, чего хотелось мне, и поэтому я пропустил четыре больших гриба, прежде чем он издал победный крик. (За ними я потом незаметно вернулся). Ну и все. Этим в тот день все и кончилось. Но он вспомнил о том, что было, завтра…»