8 марта, зараза!
Шрифт:
— Вот пусть учится держать удар и отвечать за то, что сделал!
— Рус! Это всего один эпизод, больше не повторялось!
— Ещё бы повторялись! — злится Руслан. — Прекрати меня упрашивать. Если ты готова покрывать насильника. Я — нет. Не могу допустить, чтобы он приходил в мою семью, где будет моя беременная жена. Руку ему пожимать! — Ржавого передёргивает. — Не вини себя. Ты всё правильно сделала.
Он улыбается мне.
— С тобой мы продолжим дружить. Милана тебя обожает.
А
Машина, тем временем, останавливается возле моего дома, я спешно прощаюсь с Русланом и бегу к себе.
Какое свидание… Чушь всё это!
И раз уж такая смелая — давай, скажи Гектору сама. Скажи, что ты сейчас только что сделала?
Меня трясёт, когда я набираю его номер.
— Гектор, — лепечу, едва он снимает трубку, — я… я… — душат рыдания.
— Алла! — с неподдельной тревогой спрашивает он. — Что случилось? Почему ты плачешь?
— Я… Я…
— Мне приехать?
Мотаю головой и шепчу сквозь слёзы:
— Нет, не надо… Просто… Ржавый…
— Руслан? Он что-то сделал тебе? — мне кажется, я слышу, как Гектор с хрустом сжимает телефон.
— Нет, — тороплюсь, — не он. Я… тебе… я рассказала ему… у них свадьба с Миланой… там было приглашение… на нас двоих… тебя и меня… Руслан начал тебя защищать… А я… я рассказала про нашу брачную ночь…
— Почему ты плачешь? — голос звучит глухо.
— Потому что он удалил твои контакты, — хнычу я, — и сказал, что не будет общаться с тобой.
— А ты тут причём?
— Ну, это же из-за меня! Я не должна была говорить!
— Должна была, Алла, — с горечью произносит он. — Правильно, что сказала. Я струсил в своё время. Знал, как Рус отреагирует. Сам бы отреагировал так же. Ты молодец, что сказала. Это — справедливое возмездие мне. Так что не плачь, Алла. Каждый получает то, что заслужил…
На этом он обрывает звонок…
А я сама едва ли могу дышать.
Какое свиданье? Не хочу! Не хочу никаких отношений! Не хочу боли — не чувствовать, не причинять.
Надо и Данилу сказать, что не приду.
Набираю его раз за разом — номер всё время занят.
Нужно всё-таки пойти и сказать в глаза. Так будет честно.
Быстро собираюсь, выбегаю, как раз успеваю на ближайший автобус, у которого остановка на озере.
Светловолосого Данила вижу издалека, спешу к нему. Он стоит ко мне спиной. Говорит по телефону. Видимо, разговор важный. Потому что парень весь напряжён и едва ли не на цыпочках стоит.
Когда подхожу ближе — слышу обрывки фраз, которые заставляют меня шокировано замереть в шаге от Данила.
— Да, товарищ майор, — чеканит парень. — Так точно. Будет сделано. Нет, объект наблюдения
— Разве?! — решаюсь подать голос.
Данил испугано оборачивается, голубые глаза распахиваются, он приглушённо бормочет:
— Мне капец!
И роняет телефон.
3(8)
Ты даже не представляешь КАКОЙ капец, парень! Потому я упираю руки в бока и, наступая на него, говорю обманчиво-ласково:
— Ничего не хочешь мне объяснить? Что ещё за «товарищ майор» и какой-такой «объект наблюдения»?
Данил испуганно оглядывается, сглатывает и кивает:
— Хорошо, Алка, расскажу, но не здесь, — поднимает телефон, прячет его в карман и тянет меня к городскому парку. Зелёные насаждения спускаются к самому озеру. Среди деревьев разбросаны немногочисленные аттракционы и уютные беседки. Их обычно облюбовывают парочки. Заглянешь в такую, увидишь влюблённых, идёшь дальше. Все относятся с пониманием. Беседки стоят достаточно далеко друг от друга, если говорить тихо — никто не услышит.
— Садись рядом, — просит Данил, — и склони мне голову на плечо. Чтобы я мог прямо в ухо шептать.
Выполняю, он переплетает наши пальцы — теперь издалека мы парочка, которая нежно воркует.
Данил начинает, взвивая дыханием волосы у меня на лбу:
— Вообще у нас контора серьёзная, и мы обычно такой фигнёй не занимается, ты не подумай. И майор у нас мужик суровый, ледяной и непробиваемый. Его за это Айсбергом кличут. Только последнее время психованный стал. Двинулся на тебе.
— На мне? — удивляюсь я, хлопая глазами и судорожно припоминая, когда экскурсии военных приходили к нам в музей. А вот на двадцать третье же и приходили! Аж три. Откуда? Кабы знать — я ни рода войск, ни звания не различаю. Может, среди них и был тот самый майор?
Когда мероприятие веду — стараюсь зал не рассматривать, блуждаю взглядом поверх голов, чтобы не сбиться. Зато сама прекрасно обозреваюсь со всех сторон.
— Так вот, — продолжает Данька, явно нервничая, — он сказал: убьёшь, Луценко, — я, то есть, — двух зайцев: и за нужным объектом присмотришь, и поучишься работать под прикрытием и с легендой.
— И это у вас там, ну, в конторе вашей, легально? — интересуюсь, удобнее устраиваясь у него на плече.
— В том-то и дело, что нет. И если вскроется — влетит и ему и мне. Боюсь, даже звёзды на погонах могут пересчитать.
— Зачем же так рисковать? — удивляюсь. В подобных «конторах» же умные люди работают.
— Говорю же — двинулся он на тебе. После каждой нашей встречи с тобой мне подробный допрос устраивал. Вот буквально каждое слово, какое ты сказала и какое я сказал, заставлял в рапорт писать.