А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
— Я хочу наказать её за всё, что она творит, — продолжала Гермиона, не обратив на это внимания.
— А, по-моему, лучше закрыть на это глаза, — не согласился Крам. — Про меня много всего пишут в газетах, но я уже привык к этому и игнорирую подобные статьи.
— Вот именно — привык! — воскликнула Гермиона. — А здесь у нас в школе мне теперь прохода не дают из-за её статей. Я, конечно, виду не показываю, что это меня волнует, но отомстить я ей должна.
— Перестань, Гермивонна, — нахмурился Виктор. — Мне не нравится, когда ты так себя ведёшь.
— Что? — удивилась Гермиона. — Злой? Не должна?
— Да, — подтвердил Крам. — Девушка должна быть нежной, ведомой, а не одержимой жаждой мести и наказания. Проступок Риты Скитер не такой уж ужасный, она просто выполняет свою грязную работу, как и любой другой журналист. Тебя это не должно волновать.
— Как это «не должно»? Она написала гадости про моих друзей! Про Хагрида!
— Хагрид — это тот полувеликан? — спросил Крам.
— Да. И не просто полувеликан, а мой друг! Мой, Гарри и Рона. Из-за неё он едва не ушёл из школы! Что я, должна позволять этой Скитер и дальше портить жизнь мне и моим друзьям?
— Привыкай, Гермивонна. Ты встречаешься со мной, а это значит, что про тебя будут много чего неприятного писать. А если про тебя, то, значит, это коснётся и твоих так называемых друзей.
— Я тебя не понимаю, Виктор, — голос Гермионы невольно задрожал.
— Ты ведёшь себя как ребёнок, — недовольно сообщил Виктор. Потянувшись, он взял её ладони в свои руки. — Гермивонна, ты ведь умная здравомыслящая девушка. Обижаться на чьи-то слова, пусть и напечатанные в какой-то завалящей газетёнке — глупо.
— Да, я ещё ребёнок, — выпалила Гермиона, ощутив невольный гнев. — Но если «быть взрослой» означает игнорировать нападки на своих друзей, то я таковой быть не желаю.
С минуту они сверлили друг друга напряжёнными взглядами, а потом Виктор вздохнул.
— Совсем тебя не узнаю, — покачал головой юноша. — Я ведь не говорил, что ты должна быть равнодушна к «нападкам на своих друзей», просто просил не обращать внимания на разного рода слухи. Это ведь действительно просто слухи, чьи-то домыслы, не подкреплённые правдой. Или у тебя действительно что-то с Гарри Поттером? Мне он сказал, что вы просто друзья…
— Так и есть, — горячо заверила его Гермиона. Она уже устыдилась своей импульсивной вспышки ярости, из-за которой чуть не поссорилась с Виктором.
— Тогда давай всё забудем, — предложил Виктор.
Наклонившись, он нежно её поцеловал, но, как и в предыдущие разы, Гермиона совсем ничего не ощутила, кроме лёгкого трепета.
— Кажется, мне пора в замок, — заметила девушка чуть позже, когда болгарин уже оторвался от неё. — Стало прохладно.
Виктор тут же стянул свой плащ и набросил его на плечи Гермионы, а потом, поднявшись с покрывала, помог ей встать.
— Я провожу тебя, — предложил он невозмутимо, не замечая некоторой холодности своей спутницы.
Дорога до замка не заняла много времени. И в этот раз Виктор, верный своим словам, проводил Гермиону вплоть до башни её факультета, после чего потихоньку
— О, уже вернулась? — зевнув, спросил молодой человек. — Уже, между прочим, три часа ночи.
— Спасибо, няня, — сердито бросила Гермиона. — Ты что тут спишь?
— Тебя ждал.
— Меня? — удивилась Гермиона, всё ещё не понимая, с кем имеет сейчас дело. Да это и не важно. — А что такое?
— Хотел поговорить с тобой насчёт Крама. — Юноша указал рукой на кресло напротив, предлагая присесть. Дождавшись, пока Гермиона послушается его, он продолжил: — Ты ведь была на его корабле, да?
— Да, — кивнула девушка. — Всё, допрос окончен?
— Нет, не окончен. — Собеседник резко помрачнел. — И давно ты на корабль к этому болгарину бегаешь? Стала там постоянной гостьей?
— О чём ты вообще… Эй! — шёпотом взвизгнула Гермиона, догадавшись, что он имеет в виду. — Да как ты смеешь…
— Прекрати разыгрывать святую невинность, Грейнджер, — перебил Фред — теперь было понятно, что это именно он — с насмешливой горечью. — Как будто я не знаю, зачем ученики Дурмстранга водят девушек на свой корабль поздно ночью. Не одна ты такая. Мэгги Стоун уже «гостила» у какого-то там Борислава Чёрт-знает-как-его-фамилия, и не только она. Но от тебя-то такого можно было ожидать в последнюю очередь. Что, вскружили тебе головку, да? И как это? Он хорош?..
Гермиона дрожала, в её глазах стояли слёзы ярости и обиды. Как он смеет говорить такие гадости про неё? Как?!
— К твоему сведению, я была на корабле Дурмстранга всего один раз, и ни тогда, ни сейчас между нами с Виктором не было ничего такого, на что ты сейчас позволяешь себе грязно намекать. — Насмешливая ухмылка Фреда заставила Гермиону и дальше сыпать словами, вызванными обидой. — Он — не такой, как ты! Для него в девушке важна не красота, а ум! И он никогда бы не позволил себе… Да ничего он себе не позволял по отношению ко мне, ясно?!
— Это всё безумно интересно, Грейнджер, — демонстративно зевнул Фред. — Говоришь, его твоя внешность не интересует? А почему он тебя тайком пригласил на бал, а не при всех? От него бы стоило этого ожидать. Или он тебя постеснялся?
А вот это было обидно. Очень даже. Но Гермиона справилась с собой и гордо приподняла подбородок.
— А потому что ему незачем было привлекать к себе ещё больше нежелательного внимания, устраивая шоу для публики, как это сделал ты. Поцелуи напоказ да публичные признания в любви — это дешёвая пародия на отношения, и ты с успехом демонстрируешь её всей школе вместе с Анджелиной.