А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
— Как же вы собирались? — укоризненно спросила девушка. — Нет, к сожалению, не видела. Неужели вам было что подслушивать?
— Да, была одна идейка… — Фред задумчиво подёргал зубную щётку и только теперь обратил внимание на чемодан. Даже не спрашивая разрешения, он взялся за ручку и трансгрессировал с багажом к входной двери прихожей.
— Спасибо! — перегнувшись через перила, крикнула Гермиона и тут же устыдилась громкого возгласа.
— Обращайся, — невнятно ответили ей после хлопка за спиной, и с очередным хлопком Фред исчез.
Улыбаясь про себя, Гермиона спустилась вниз. Всё-таки, что бы Фред к ней ни чувствовал, на помощь он всегда готов прийти, пусть это
Едва только девушка миновала последнюю ступеньку, мимо неё в коридор, где располагался портрет Вальбурги Блэк, метнулась рыжая тень, являвшаяся, несомненно, Живоглотом. Его необходимо было поймать и поместить в корзинку, а потому Гермиона направилась следом максимально тихо и быстро, чтобы догнать кота и не разбудить при этом мать Сириуса. Но стоило ей появиться в коридоре, как питомец тут же пронёсся мимо обратно в прихожую. Вздохнув — взбудораженный перевозкой кот намеревался скрыться, и это стало привычным делом, — Гермиона направилась следом, безуспешно зовя своенравное создание.
Кот нашёлся достаточно быстро — он забился в щель между стенкой и подставкой в форме ноги тролля; жёлтые глаза так и светились в темноте. Нежно воркуя, тем самым пытаясь успокоить Живоглота, Гермиона вытянула питомца на свет и принялась счищать с него комья пыли, пока кот, урча, свернулся клубком на коленках у усевшейся на пол хозяйки.
— А это ещё что? — Гермиона, нахмурившись, принялась распутывать нить, обвившую тело Живоглота. Нитью оказался провод Удлинителей ушей (причём новых!), ухо от которых исчезло — и, судя по всему, находилось в брюхе рыжего охотника. Ему ведь всегда нравилось играть с Удлинителями, и Джинни постоянно его ими дразнила…
— Должна будешь, Гермиона, — заявил Джордж, когда за завтраком Гермиона предъявила им с братом обгрызенный провод. Фред же сверлил взглядом Живоглота, сидевшего на пороге кухни и отвечавшего в ответ презрительным мяуканьем. Противостояние двух рыжих — человека и животного — не осталось незамеченным: Джинни то и дело косилась на старшего брата и толкала Гермиону локтём в бок.
Позавтракав, ребята вышли в прихожую, где, переговариваясь, натянули тёплую верхнюю одежду, попрощались с мистером и миссис Уизли и Сириусом и покинули особняк на площади Гриммо, выйдя на улицу, где всё дышало морозной свежестью. Тонкс и Римус Люпин, выполнявшие роль сопровождающих, вызвали автобус «Ночной рыцарь» и проконтролировали, чтобы все заняли свои места. Предстояла та ещё поездочка, и Гермиона восторгов Рона, заявившего, что «всю жизнь хотел прокатиться на этой штуке», вовсе не разделяла. Наоборот, готовая ко всему пережитому, она заранее пристегнулась и позже похвалила себя за предусмотрительность, когда Рон грохнулся со своего сиденья на пол раз в шестой, уже не испытывая буйного восторга.
После часа шатания по всем закоулкам Англии автобус резко затормозил близ ворот Хогвартса, прежде миновав заснеженный Хогсмид. Тонкс и Люпин помогли ребятам спустить их чемоданы и, на прощание обняв каждого, залезли обратно в автобус.
Прежде вызывавшая трепет громада замка теперь не предвещала ничего хорошего, и возвращалась Гермиона с тяжёлым сердцем. Она не могла, подобно близнецам, перешучиваться по пути в школу или, как Гарри, думать о мести Амбридж и усиленных занятиях ОД. Ей хотелось бы никогда в жизни не видеть мерзкую женщину в не менее мерзкой розовой кофточке. Но, к сожалению, это была мечта из разряда несбыточных.
То приподнятое настроение, что наполняло Гермиону все дни каникул, испарилось, будто его и не было. Казалось, что беззаботные смешки и игры, рождественский вечер прошли
Возвращение в Хогвартс её нисколько не радовало. Она старалась вести себя как обычно и наилучшим решением посчитала с головой уйти в учёбу. Вместо того чтобы проводить время с друзьями в Общей гостиной, Гермиона торопилась сразу после занятий или обеда скрыться в библиотеке, где засиживалась допоздна. Ночное патрулирование коридоров также отнимало много времени, из-за чего девушка не высыпалась. Но Гарри был занят окклюменцией и Снейпом, а Рон и Джинни — тренировками, так что у них хватало своих проблем, да Гермиона и не желала им навязываться.
Что касается Фреда и Джорджа, то они постоянно где-то пропадали вместе с Ли, и из-за этого, также по причине собственной занятости, Гермиона почти не видела ребят. Это помогало ей сократить общение с ними, а, следовательно, меньше думать о Фреде. Вернее, должно было помогать, но по ночам непрошеные воспоминания и мысли сами лезли в голову, лишая сна.
Однако с каждым днём Гермиона всё меньше сталкивалась с Фредом и Джорджем и, загруженная собственными проблемами, валилась с ног от усталости, не дававшей возможности вспоминать былое. Тактика оказалась действенной.
Вот только она по-прежнему безумно скучала по тому Фреду Уизли, к которому так бездумно и безотчётно привязалась.
Между тем произошло нечто ужасное: из Азкабана сбежала целая группа приспешников Волан-де-Морта — его самые верные соратники. Новость об их побеге пестрела на передовицах всех магических газет, а уж тем более «украшала» выписываемый Гермионой «Ежедневный пророк». И в этом побеге винили — кто бы мог подумать! — Сириуса! Министерство снова вешало все грехи на крёстного Гарри. Был только один способ развенчать слухи о причастности Сириуса к побегу Пожирателей смерти.
Идея пришла к Гермионе неожиданно, а потому наверняка должна была иметь успех. Девушка выскочила прямо из-за факультетского стола и поспешила в школьную совятню — отправить письмо. У неё был один козырь в рукаве, которым она планировала воспользоваться. Сама же идея состояла в том, чтобы Гарри дал интервью, полностью правдивое, в отличие от публикаций «Пророка», контролируемого Министерством. Оставалось только назначить дату и найти достаточно популярный журнал, чтобы опубликовать скандальную статью…
Первые два дня после выхода публикации о побеге Пожирателей Гермиона с плохо скрытым злорадством поглядывала на Амбридж. Та как будто побледнела и стала на удивление нервной, но потом сумела отыграться, заметив шёпотки за своей спиной. Вышел новый декрет, ставший предметом многочисленных шуточек. Он запрещал обсуждать на занятиях то, что не относилось к уроку, и, конечно же, этой изящной формулировкой многие пользовались, чтобы подразнить преподавателей.
В один из вечеров Гермиона довольно поздно возвращалась из библиотеки, к тому же ей, как старосте, предстояло отправиться на ночное дежурство вместе с профессором Флитвиком, и она решила забежать в башню факультета, чтобы оставить тяжёлую сумку. Девушка влетела в Общую гостиную и замерла, заметив, что, несмотря на позднее время, комната не пуста. Точнее, у камина кто-то сидел, близко наклонившись к огню. Поправив съехавшую лямку сумки, Гермиона приблизилась и узнала в сидевшем одного из близнецов Уизли; судя по волнению, охватившему её, это был Фред. Юноша правой рукой держал левую за запястье, задумчиво разглядывая в свечении каминного пламени ладонь. Похоже, уйдя в свои мысли, он не заметил присутствия ещё одного человека.