А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
— Что это? — нервно спросила Гермиона, наклонившись через плечо Фреда и разглядев тёмные потёки на его руке, похожие на ручейки чернил. Только для обычных чернил они были слишком… багровые.
— Дополнительные занятия у Амбридж, — скривившись, ответил Фред, даже не оглядываясь. — Что-то ты припозднилась, Грейнджер.
— Я на ночное дежурство, — брякнула девушка, не в силах оторвать взгляда от чужой вспоротой ладони.
— Охотно составил бы тебе компанию, но увы. — Фред дёрнул покалеченной рукой. — Нужно что-нибудь придумать.
— Если ты подождёшь, я принесу кое-что, что тебе поможет, — выпалила
Фред оглянулся на неё через плечо.
— Ладно. Беги, Грейнджер, а то опоздаешь.
Небрежно бросив сумку в кресло возле Фреда, Гермиона торопливо покинула Общую гостиную. Внутри неё бушевало негодование и злость на Амбридж. Как смела эта гнусная женщина заставлять Фреда писать тем же пером, что и Гарри? А в том, что это было то же перо, девушка нисколько не сомневалась — уж больно схожий принцип действия. Да и Ли Джордан, как рассказывал Гарри, недавно щеголял распухшей рукой…
Как и положено, профессор Флитвик поджидал старост факультетов Гриффиндор и Пуффендуй — сегодня была их очередь дежурить — в галерее на третьем этаже. Гермиона кивнула Эрни Макмиллану, и они оба направились следом за преподавателем. Троица обошла третий этаж и спустилась на второй, когда Гермиона, призвав на помощь все свои скудные актёрские способности, принялась старательно изображать усталость. Не заметить её зевков, за которые девушке было крайне стыдно, было невозможно, и профессор Флитвик милостиво позволил одной из любимых учениц отправиться обратно в башню факультета. Гермиона медленно прошла до конца коридора и потом резко припустила в сторону больничного крыла.
Спустя минут двадцать девушка крадучись вошла в Общую гостиную. Камин ещё горел, сумка мисс Грейнджер валялась на том же месте, а в кресле рядом дремал, откинувшись на спину, Фред. Босые ноги вытянуты к огню, правая рука всё также поддерживает левую, уложившись на животе. Стараясь не шуметь, Гермиона подошла ближе, осторожно разглядывая спящего Фреда. Таким ей почти не приходилось его видеть — расслабленным, спокойным. Даже во сне в уголках его губ продолжала таиться неясная усмешка, придававшая лицу выражение извечной загадочности, как будто Фреду была известна какая-то тайна или очень забавная шутка. Стараясь не расплескать раствор, который любезно дала мадам Помфри, Гермиона придвинула подставку для ног, обитую тем же красным бархатом, что и вся прочая мебель в гостиной, и присела напротив Фреда спиной к камину. Тем самым она закрыла свет огня, на лицо юноши упала тень, и он тут же открыл глаза.
— Не думала, что ты будешь ждать, — произнесла Гермиона, старательно скрывая улыбку, вызванную сказанной сонным голосом фразой: «Кажется, я немного задремал».
— Ты же попросила, — пожал плечами Фред и, поёрзав, уселся удобнее. — Уж не та ли это чудо-настойка, про которую говорил Ли? — спросил он, заметив стеклянную чашу с желтоватой жидкостью.
— Раз ты знал про неё, почему не взял? — удивилась Гермиона.
— Не хотелось тащиться в больничное крыло из-за пустяковой царапины, — с бравадой ответил Фред. — А ты что, решила побыть сестрой милосердия, Грейнджер?
— Я могу и уйти, — сухо ответила Гермиона.
— Всё, молчу.
Усиленно сдерживая смешок, Гермиона смочила в настойке собственный чистый носовой платок, другой рукой взяла пострадавшую ладонь Фреда и приложила к ней влажную ткань.
— Могла бы выдумать что-нибудь пооригинальнее, — усмехнулся Фред, заметив ужас на лице Гермионы. — Надо сказать, у меня довольно пугливая целительница.
— Что же ты натворил? — Пропустив реплику Фреда мимо ушей, Гермиона приложила платок к надписи и прижала его кончиками пальцев, угадывая под тонкой материей врезавшиеся в кожу буквы.
— Заколдовал мелки, чтобы они били её в спину, — ответил Фред. — Ну, знаешь, магглы подкладывают кнопки и кидаются тряпками, а я решил развлечься вот так. Конечно, можно было придумать розыгрыш куда более интересный, но тратить идеи на Амбридж — ужасное расточительство.
— Не стоило её провоцировать, — покачала головой Гермиона, продолжая поглаживать ладонь своего собеседника.
— А я-то думал, что хотя бы за эту небольшую выходку не дождусь от тебя нотаций, — поддразнил Фред.
— Амбридж, может, и заслужила такое отношение, но ты не заслужил этого. — Гермиона отняла платок, и побагровевшие буквы на вспухшей ладони явились во всей красе. — Шрам наверняка останется. Разве это стоило того?
Девушка подняла голову и встретилась взглядом со взглядом Фреда. Он показался ей каким-то тёплым и даже ласковым, отчего Гермиону охватило неясное томление и тепло. Пальцами она продолжала поглаживать уродливый рубец, выведенный кривоватым почерком Фреда, даже не осознавая интимности собственных прикосновений. Но, кажется, сам пострадавший не имел ничего против — во всяком случае, на собственную ладонь он никакого внимания не обращал.
— Школа вообще не стоит того, чтобы тратить на неё время, — неожиданно заявил Фред, заставив Гермиону вздрогнуть.
— В каком это смысле?
— В прямом. — Наклонившись ближе, Фред прижал пальцы Гермионы к рубцу, накрыв их сверху здоровой ладонью. — Амбридж не даёт спокойно учиться и лишила права играть в квиддич, а, по правде говоря, нас только это и держало — ну, не считая ма. Не очень хочется расстраивать её после того, что натворил Перси. Но теперь Хогвартс превращается в тюрьму; это все заметили — Гарри, Ли — и ты не могла этого не заметить. Пришло время делать ноги отсюда.
— Вы что, хотите… сбежать? — Голос Гермионы невольно дрогнул на последнем слове.
— Ну да! — Фред так и лучился восторгом и азартом. — Сама посуди, Гермиона, что нам терять? Да нечего! Зато впереди открытие собственного магазина, самостоятельная жизнь! Это куда круче того, что происходит здесь, ты так не считаешь?
Забывшись, он назвал Гермиону по имени, но она почти не обратила на это внимание, встревоженная крамольными речами своего собеседника.
— А как же образование? — резонно спросила девушка.