"А се грехи злые, смертные..": любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России (X - первая половина XIX в.).
Шрифт:
5 сентября того же года. См.: Павленко Н. И. Александр Данилович Меншиков. М., 1981. С. 146 — 150.
22 Князь Трубецкой Никита Юрьевич (1699 — 1767), генерал-фельдмар-шал, генерал-прокурор, первый раз был женат на графине Анастасии Гавриловне Головкиной (ум. 1735).
23 Основные документы, первые исторические разборы событий 1730 г. — «заговора верховников», торжества самодержавия Анны Иоанновны, десятилетней истории «бироновщины» — появились в русской печати также спустя годы и десятилетия после публикации ценных свидетельств Щербатова. См.: Соловьев С. М. История России с древнейших времен. СПб., 1885. Кн. 19; 1887. Кн. 20; Корсаков Д. А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. Казань, 1880. До 1858 г. русское общество могло ознакомиться с этими событиями
Вольная печать Герцена обращалась к дворцовым переворотам XVIII в. и первым попыткам ограничения самодержавия в связи с публикацией записок Екатерины П, Дашковой, декабристов. В кн. V «Полярной звезды» (1859) публиковались обширные примечания Н. М. Муравьева к «Разбору донесения Тайной следственной комиссии в 1826 году» М. С. Лунина, где, между прочим, подробно анализировались события 1730 — 1740-х годов. См.: Полярная звезда. Кн. V. С. 68 — 70, 72 — 73.
24 Здесь Щербатов не совсем точен. Село Всесвятское с 1695 г. принадлежало сподвижнику Петра I, первому генерал-фельдцейхмейсгеру имеретинскому царевичу Александру Арчиловичу (ум. 1711). В 1730 г. селом владела его сестра «милетинская царевна» Дарья Арчиловна, у которой и остановилась Анна Иоанновна.
25 Оценка Щербатовым Бирона отличается большей многосторонностью и объективностью, чем принятые сплошь отрицательные характеристики в работах других авторов. В этом смысле историчный взгляд Щербатова находит параллель в сходных замечаниях А. С. Пушкина. См.\ Петру-нина Н. Н., Фридлендер Г. М. Над страницами Пушкина. С. 141 — 142.
26 Указание Щербатова, что местом казни Долгоруковых была Шлис-сельбургская крепость, неверно. Долгоруковы были привезены для окончательного следствия в Новгород, где и были казнены.
27 Указание Щербатова на ссылку Д. М. Голицына не совсем точно. В действительности в 1736 г. он был привлечен к суду по обвинению в якобы служебных злоупотреблениях и приговорен к смертной казни с конфискацией всех имений. Императрицей казнь была заменена заточением в Шлис-сельбургскую крепость, где он и умер 14 апреля 1737 г.
28 Рассказ о царствовании Елизаветы Петровны — самый обширный в книге Щербатова. В этот период будущий историк уже находился на службе и многое видел своими глазами, отчего мемуарная составляющая в книге «О повреждении нравов...» сильно возрастает. Как видно из самого рассказа, автор неоднократно пользуется сообщениями конференц-секретаря Д. В. Волкова. Будущие исследователи этой эпохи (С. М. Соловьев, В. А. Бильбасов, В. О. Ключевский и др.) постоянно ссылаются на сообщения Щербатова и нередко вступают с ним в явную или (чаще) косвенную полемику.
29 Елизавета Петровна указами от 29 апреля 1753 г. и 30 сентября 1754 г. отменила смертную казнь в России, на что, между прочим, ссылался Н. С. Мордвинов, возражая против вынесения смертного приговора декабристам.
30 В начале Семилетней войны, в 1757 г., С. Ф. Апраксин командовал Русской армией, но затем был смещен и предан суду.
31 Щербатов избрал типичным образчиком «повредителя нравов» одного из крупных деятелей елизаветинской поры П. И. Шувалова. Многие факты и соображения, сообщаемые Щербатовым, по-видимому, верны и являются важным, редким свидетельством, относящимся к истории «верхов». В то же время пристрастность Щербатова не позволила ему в должной мере оценить положительную деятельность П. И. Шувалова. См.: Проект П. И. Шувалова 1754 года о разных государственной пользы способах //Исторический архив. Nq 6, 1962; Проект П. И. Шувалова о создании в России высшей военной школы // Вопросы военной истории России. М, 1969. С. 390 - 404.
32 Сокращенные написания были расшифрованы для издания Вольной русской типографии тайными корреспондентами Герцена, приславшими рукопись.
33
м Фрагмент, начинающийся с этих слов (с рядом сокращений и разночтений), был опубликован в кн. П «Исторического сборника Вольной русской типографии» (1861) как «Отрывок 1-й» из комплекса под заголовком «Некоторые выписки из бумаг М[ихайловского]-Данилевского». См.: Исторический сборник Вольной русской типографии. Кн. П. С. 57 — 62. Это единственный известный случай, заставляющий заподозрить раннее хождение каких-то текстов из книги «О повреждении нравов...», так как А. И. Михайловский-Данилевский скончался в 1848 г., за семь лет
до обнаружения рукописи Щербатова М. П. Заблоцким-Десятовским.
35 Здесь и далее Щербатов касается наиболее опасного и щекотливого предмета — царствования Екатерины П, во время которого и пишется «О повреждении нравов в России». Разоблачения историка основаны на многолетнем опыте пребывания при дворе. В бумагах Щербатова сохранились и другие записи, характеризующие (большей частью отрицательно) многих екатерининских вельмож (РО ИРЛИ. Ф. 334. No 501). В то же время в памфлете отразились познания, государственный опыт Щербатова в экономической, юридической и других сферах. Оценки историком правления Екатерины II, в основном беспощадно-уничижительные, порою чрезмерно односторонние, расходились с дворянско-либеральной легендой об этой царице. В то же время разоблачения Щербатова «гармонировали» с тем материалом, который Герцен находил в записках и документах других современников Екатерины П и в ее собственных мемуарах.
36 В издании Вольной русской типографии (1858) на с. 80 — 81 помещена следующая сноска к этому месту: «Алексей и Федор Григорьевичи Орловы славились своей силою. В Петербурге только один человек кичился сильнее их: это был Шванвич (отец того Шванвича, который пристал к Пугачеву и сочинял для него немецкие указы). Он мог сладить с каждым из них порознь — но вдвоем Орловы брали над ним верх. Разумеется, они часто сталкивались друг с другом; когда случалось, что Шванвичу попадал один из Орловых, то он бил Орлова, когда попадались оба брата, то они били ПТванвича. Чтобы избежать таких напрасных драк, они заключили между собой условие, по которому один Орлов должен был уступать Шванвичу, и где бы ни попался ему, повиноваться беспрекословно, двое же Орловых берут верх над Шванвичем, и он должен покоряться им также беспрекословно. Шванвич встретил однажды Федора Орлова в трактире и, в силу условия, овладел бильярдом, вином и бывшими с Орловым женщинами. Он, однако ж, недолго пользовался своей добычей, вскоре пришел в трактир к брату Алексей Орлов, и Шванвич должен был в свою очередь уступить бильярд, вино и женщин. Опьянелый Шванвич хотел было противиться, но спрягался за воротами и стал ждать своих противников. Когда Алексей Орлов вышел, Шванвич разрубил ему палашом щеку и ушел. Орлов упал; удар, нанесенный нетвердой рукой, не был смертелен, и Орлов отделался продолжительною болезнью и шрамом на щеке. Это было незадолго до 1762 г. Орловы возвысились и могли бы погубить Шванвича, но они не захотели мстить ему; он был назначен Кронштадтским комендантом, и стараниями Орлова смягчен был приговор над его сыном, судившимся за участие в Пугачевском бунте».
Этот текст не принадлежит Щербатову: он близок, а отчасти текстуально совпадает с одним из черновых вариантов «Замечаний о бунте», дополнявших «Историю Пугачева» А. С. Пушкина.
37 Фаросский маяк («Фара») — одно из «семи чудес света» — мраморная башня, выстроенная на острове Фарос близ Александрии царем Птолемеем Филадельфом (Ш в. до н. э.). Щербатов излагает древнее предание, известное по Лукиану и другим античным авторам.
38 Но мне так льстит, что в конце концов испортит меня {фр.).