… а, так вот и текём тут себе, да …
Шрифт:
У молдаван такие чудные фамилии – Рару, Шушу. Но имена, правда, обычные.
Вася Шушу получил извещение, что на городской почтамт ему пришла посылка до востребования. Он взял с собой Лёлика из Москвы, Виталика из Симферополя и меня позвал.
Получили мы посылку, зашли в какую-то столовую на второй этаж.
Вася посылку открыл, а там —
вино, молдавское вино —
оно на радость
Взяли какие-то макароны с чем-то. Вася по стаканам под столом разливает – прикончили, не знаю сколько литров.
Ну, чё – погнали?
Спустились на первый этаж и Лёлик там в урну помочился, пока Виталик его, типа, загораживал для соблюдения приличий.
Этот Лёлик вообще отмороженный.
Я один раз на комбинат стройматериалов заходил, там длинный такой транспортёр высоко вверх уходит, под крышей; Лёликова работа – по лестнице вдоль этого транспортёра вверх-вниз ходить и ломом пробивать, если где забьётся.
Не помню зачем я туда заходил, но Лёлик как меня увидел – у него этот лом в руках затрепетал. До того ему захотелось меня грохнуть.
Ни за что. Просто потому, что подвернулся.
Но, видно, у него тоже квадратура круга не решённая. Грохнуть – грохнешь, а труп куда?
Короче – обошлось.
Вышли мы из столовой, идём, беседуем.
Яркое солнце, белый снежок. Жизнь – прекрасна.
Тут Лёлик и Вася начинают выяснять чья отчизна лучше – Москва или Молдавия?
Так, слово по слову, стали друг друга за грудки хватать.
Но Виталик – молодец, зачем, говорит, на улице? Давай в какой-нибудь двор зайдём.
Зашли между каких-то двухэтажек.
Виталик тут уже как лондонский рефери поясняет: бляхами не драться, лежачего не бить.
Скинули они бушлаты, шапки и ремни и – пошла молодецкая забава.
Оба за метр восемьдесят, кулаки – как гири. Один другого ахнет – по двору эхо отдаётся.
Эх, окропим снежок красненьким!
Вася Лёлику бровь разбил, кровь брызнула; Лёлик на одно колено упал.
Вася к бельевым верёвкам отошёл и не добивает – богатыри по правилам бьются.
Тут по крылечку какой-то мужик в тельняшке сбежал, говорит, кто-то из двухэтажки в милицию позвонил.
Короче, матч откладывается.
Оделись служивые, Лёлик снегом умылся и покинули мы ристалище.
Но бойцовский задор никак не уляжется.
Разделились мы на пары. Впереди иду я с Лёликом и его убеждаю, что Москва – столица нашей Родины, лучший город Земли; а метрах в десяти сзади Виталик с Васей Фет-Фрумоса обсуждают.
Мирно так себе идём, не спеша.
И тут справа «волжанка» тормознула и из неё два мента в шинелях –
Мы с Лёликом бляхи расстегнули, захлестнули на кулак и машем – не подходи, мол!
Тот, что слева пушку выхватил.
Такая маленькая чёрная дырочка, а вокруг неё кружочек солнца, смотрит мне прямо в лицо.
А тут и вторая пара собеседников подходит.
До того увлеклись, что по сторонам не смотрели.
А тут – опаньки! – резкая смена декораций: два солдата с бляхами против двух ментов с пистолетом.
У Виталика от переизбытка чувств и ассоциаций ноги подкосились и он лишь в последний момент успел спиной на забор опереться.
Исполать тебе, земля Молдавская, ты взрастила доблестного Васю Шушу!
Истинный воин, преисполненный духом товарищества и боевого братства, обхватил он могучим объятием ближайшего к нему мента, что без пушки был, и крикнул:
– Беги!
Повторять не пришлось.
О, боги! Как я боялся! Как бежал!
Вокруг меня и подо мной мелькали заборы, деревья, переулки, холмы, буераки, крепостные валы и горные кряжи…
В себя я пришёл в каком-то сарае с широкими продольными щелями в стенах из горизонтально прибитых досок и долго приводил в порядок своё дыхание.
Вечером в казарму пришёл только Лёлик. Ему надо было застирать куртку от крови из разбитой брови.
Я отвёл его в кочегарку.
Там оказались свои новости. Обмуровка одной из печей потрескалась, как видно от перегрева котла. Во время аварии из трещин валил дым с чёрной сажей и сажа осела на печах и потолке в обоих залах.
Накрылся мой косметический ремонт.
( … позлорадствовал ли я?
Если да, то не очень – мне уже всё было п'o хуй …)
Сыпучие вещества возят в особых вагонах – без крыши, а пол в таких вагонах это ряд железных люков.
При разгрузке, сшибаешь размещённый снаружи крючок-запор, крышка люка распахивается и вещество высыпается.
Не знаю, для какой организации пришли в город Ставрополь те пять вагонов с песком, но когда на станции в них распахнули люки, то ничего оттуда не посыпалось, а как заглянули снизу, то увидали там мелкозернистый монолит.
Песок отправляли мокрым и морозы обратили его в сплошной большой параллелепипед по форме вагона.
Ждать обратного превращения некогда; если не возвращаешь вагон в течении трёх суток, то это «простой подвижного состава», за который накручивается громадный штраф и продолжает крутиться дальше.
У организации пошла голова кругом; проблема – хоть «караул» кричи.
А кем у нас решаются неразрешимые проблемы? Верно – стройбатом!
Вот нас и привезли в трёх грузовиках на станцию.