Адамант Хенны
Шрифт:
– Нужно отходить, – угрюмо процедил сквозь зубы Фолко. – В лоб не пробиться…
Военный совет был краток. Понеся потери и не достигнув цели, войско эльдрингов оказалось обречено на сложное петляние по лесам, в надежде обмануть погоню тарегов…
Один, даже самый удачный удар Олмера не мог снять осады крепости. Тхеремцы и воины Хенны по-прежнему сжимали твердыню Морского народа в железных тисках. Прорвавшись сквозь их ряды, войско Злого Стрелка дошло до моря. А потом вдруг встало и внезапно огрызнулось в лицо преследователям воронёной сталью орочьих
К ночи два войска застыли друг перед другом. Король-без-Королевства укрепился на прибрежных холмах, не иначе как чародейством обращая солёную морскую воду в пресную. Впрочем, военачальников Божественного (сам он не появлялся вблизи от вражеских линий) это не слишком беспокоило. Сил хватало и чтобы блокировать Умбар, и чтобы противостоять негаданно-нежданно явившейся к эльдрингам подмоге.
Однако сам Злой Стрелок думал совершенно иначе. Глухой ночью орки, пройдя по шею в воде мимо осадных линий тхеремцев, обрушились на их лагерь, точно ураган. Удар был внезапен и короток. Высланная погоня угодила на пики кхандской конницы. И вновь Олмер отступил к обрывистым холмам на морском берегу…
Удивительные глаза Золотого Дракона – о четырёх зрачках каждый – неотрывно смотрели в серое зимнее небо. Здесь, в самом сердце Серединных земель, зима лютовала вовсю. Высоченные сугробы вздыбились торжественной снежной стражей по обе стороны входа в пещеру. И впервые за многие, многие века по белейшему пуховому покрывалу от зияющего устья тянулся странный след – словно тут проползла громадная змея.
Дух Познания нарушил своё уединение. Он смотрел вверх – и взору его представал не плотный облачный щит, хранивший землю от кусачих морозных стрел, и даже не высокая голубизна зимнего неба, но чудовищное, непредставимое сплетение Сил, чей тугой клубок и обернулся Ардой, королевством Земли.
Преодолев чудовищные пространства, прорвавшись сквозь тенёта иных Миров, взор Духа Абсолютного Знания отыскал окружённый со всех сторон мраком клочок тверди, словно бы плавающий по волнам чёрного, непроглядного моря. Над островерхими чёрными же горами стояло слабое зарево – как будто там только-только зарождался день, сметая прочь клочья мрака. Но Великий Дух отлично знал, что это не так, что на самом деле ночь и день привычно чередуются там, даже в удалившемся из Кругов этого Мира Валиноре.
Впереди, перед стеной гор с одной-единственной узкой щелью долины, перед усыпанными жемчугом и самоцветами пляжами, среди тёмного моря замер небольшой островок. Хрустальные шпили, воспетые в рассказах смертных об Авалоне, вздымались к непроглядному небесному куполу.
Взгляд Великого Дракона послушно явил ему и сам остров, очень быстро отыскав одного из обитателей.
В изысканном покое, в стоящем у окна кресле, с пухлой рукописью в руках сидел эльф, высокий, черноволосый, с кольцом на пальце; в объятиях золотого ободка мягко посверкивал громадный синий камень.
– Слушай меня, Звёздный Купол. Отложи в сторону книгу и слушай. И обо всём, что я скажу тебе, должны узнать Валары.
Книга выскользнула из разжавшихся пальцев. Но собеседник Орлангура самообладания
– Чего тебе нужно, враг?
– Я не враг тебе и твоему племени. Но могу стать им. Ты – самый разумный из всех твоих сородичей. Поэтому выслушай меня и не возражай. Пусть Силы Арды отзовут своих посланцев из Южного Харада…
– Но…
– Я сказал – не перебивай! Скажи только вот что. Равновесие опасно покачнулось. Почему, отчего – Силам прекрасно известно. Но знают ли они, что иные, и не менее могущественные, создания тоже пробудились к жизни? И даже если то, за чем Силы Арды охотятся, попадёт к ним в руки, натиск Иного это не остановит. Передай им – пусть не мешают мне. Тогда всё ещё можно будет уладить. Если же они станут упорствовать…
Ослепительно-белым Светом полыхнула вершина исполинской горы, что вознеслась даже над иззубренными стенами охранных скал, и мягкий, но исполненный силы женский голос – низкий, грудной – медленно произнёс:
– Ну вот и пришёл твой час, о Тень Врага! Но мы никогда не нападаем внезапно, как ночные воры. Ты принимаешь вызов? Ты, кощунственно нарушивший предначертания Единого? Разве был ты в Великой Музыке?..
– Я принимаю твой вызов, – последовал холодный ответ. – И ты, и я знаем, чем закончится этот бой, но я готов заплатить и эту цену…
Глава II
Фолко сидел на плоском камне. У самых ног плескалось море – синее, тёплое, ласковое. И почему его сородичи так боялись этого беспредельного простора?.. Впрочем, неважно.
Болела левая рука, медленно наливаясь знакомой тяжестью.
Болит… болит и болит, память о ядовитом укусе Олмерова Кольца, и нет такого лекаря, что взялся бы избавить хоббита от этой напасти. Принц Форве снабдил хоббита густой, самолично им сваренной мазью – она немного помогала, но не излечивала.
После тяжкого перехода небольшое войско вышло к морскому берегу. Позади лежали десятки лиг смертоносных лесов, но что вспоминать все ужасы похода, если они здесь, если стучат топоры, сооружая укреплённый лагерь, если вот-вот должны подойти корабли…
Война за Адамант была в полном разгаре. Скиллудр, отрезав вторгшуюся в Харад армию Хенны от Хребта Скелетов, упрямо рвался на север, к застрявшей среди топей и болот ставке Божественного, что невдалеке от Бронзовой реки; Олмер, точно голодный волк, кружил со своей небольшой армией вокруг Умбара; Санделло по-прежнему удерживал треть Хриссаады.
Фолко стиснул ладонями голову. По правде сказать, его уже не слишком занимала стратегия и тактика этой войны. Да, война – всегда война… но после грандиозного вторжения Олмера, когда дрожали основы Мира, когда армады Востока рвались к Арнору через Врата Рохана, всё было как-то по-другому. Честнее, откровеннее… А теперь? Олмер, похоже, привёл под умбарские стены едва-едва десять тысяч мечей – Олмер, повелевавший целыми народами! Вся армия Божественного Хенны, что действовала в Тхереме, не превышала пятидесяти тысяч. Поневоле вспомнишь ту ужасающую армаду перьеруких, коих хозяин Адаманта безжалостно бросил на убой, бросил, похоже, с весьма нехитрыми целями – избавиться от лишних ртов, ослабить Тхерем, а заодно проверить силу собственного чародейства.