Адмирал Империи – 36
Шрифт:
— Вам придется поверить мне на слово, — процедил я сквозь зубы, понимая всю тщетность попыток убедить Зубова в нашей искренности. Мой голос звучал резко, отрывисто, выдавая с трудом сдерживаемые эмоции. — Приготовьтесь к бою, контр-адмирал, через минуту я выхожу на линию атаки «Москвы»…
Я решил закончить этот тяжелый для меня диалог с Демидом, тяжелый потому что после слов Зубова в моей голове, так же как и в голове моего оппонента появилось сомнение. Крохотный, ядовитый червячок, подтачивающий мою уверенность в собственных словах и нашептывающий, что возможно
Однако времени на рефлексию не оставалось. Битва ждала нас, и промедление было подобно смерти. Но то, что произошло дальше, повергло меня в настоящий шок.
— Тогда я в свою очередь, не принимаю вызова! — неожиданно заявил Зубов, стремительно разворачивая корабль на сто восемьдесят градусов и включая двигатели на полную мощность.
Я оторопело смотрел на экран, не веря собственным глазам. Как? Почему? Что происходит? Мысли путались, не успевая за стремительно меняющейся ситуацией.
— Вы не можете, — выдавил я, с трудом подбирая слова. Растерянность и недоумение душили меня, мешая связно мыслить. — Иначе вы покроете себя несмываемым позором!
Это был удар ниже пояса. Но Зубову, казалось, было плевать. Он лишь презрительно ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами на экране.
— Я не отказываюсь от поединков со всеми вами, господа, — бросил Демид Александрович, небрежно отсалютовав нам на прощание. «Москва» стремительно набирала ход, унося своего командира прочь из зоны боевых действий. — Но они состоятся с каждым по отдельности, в будущем и на моих условиях.
Каналы связи взорвались потоком ругательств и проклятий. Илайя, Яким и Наэма, позабыв о субординации, изрыгали в эфир отборные ругательства вперемежку с угрозами страшной мести. Их возмущению и негодованию не было предела.
— Стой, трусливая собака! — Голос Якима перекрывал остальные, дрожа от клокочущей ярости. — Куда ты, мразь, бежишь? А ну вернись и прими бой как мужчина, если ты еще мужик, а не сопливая девчонка!
Но все было тщетно. Демид уже отключил связь и на полном ходу полетел прочь от места событий, оставляя на произвол судьбы сопровождавшие в этой погоне «Москву» крейсеры. Все было кончено. Зубов ускользнул в очередной раз, переиграв нас, использовав наши же благородство и принципы против нас самих. Мы остались в дураках, с носом и разбитыми мечтами о возмездии.
Крейсеры Демида, оставшиеся без поддержки флагмана, сражались недолго. Против четверки наших суперсовременных дредноутов у них не было ни единого шанса. Получив серьезные повреждения и потеряв половину экипажей, капитаны вражеских судов приняли единственно верное в их положении решение. Они благоразумно сдались на милость победителей, предпочтя бесславный плен бессмысленной гибели.
— Оказывается и такое может быть! — потрясенно выдохнула Наэма Белло по общей связи. Ее голос дрожал от смеси гнева, разочарования и недоверия. — Демид Зубов оказывается обычный трус! Кто бы мог подумать?
— В словах и поступке контр-адмирала имеется доля здравого смысла, — попытался я защитить Зубова. Мой
В глазах Якима и Наэмы вспыхнуло возмущение. Они явно не ожидали от меня подобной снисходительности к поступку Демида. Илайя же, напротив, задумчиво кивнул, будто взвешивая мои слова.
— Что касается лично меня, признаюсь, я бы в любом случае атаковал бы этого засранца, совместно или в одиночку, — согласился с моими предположениями вице-адмирал Джонс. От былой усталости и подавленности в его голосе не осталось и следа. Теперь он звучал цинично и прагматично. — Для меня гораздо больше значит собственная жизнь, а не эти высокие понятия о чести, которые только мешают. Одновременно нападая на флагман Зубова все вместе мы имели бы больше шансов на победу…
— Куда вы сейчас направитесь, вице-адмирал? — поспешил я сменить тему, не желая накалять и без того напряженную обстановку. В конце концов, у каждого из нас были свои демоны и свои способы с ними бороться.
— Прежде, я благодарю вас за свое спасение, — ответил он, и в этот раз его голос звучал искренне и проникновенно. В нем слышалась неподдельная признательность человека, осознающего цену оказанной помощи. — Вы делаете это уже не первый раз, Васильков. Я ваш должник…
Я лишь отмахнулся, чувствуя неловкость. На войне по-другому нельзя. Здесь выживают лишь те, кто держится вместе.
— Что касается моих планов, то я направлюсь обратно в наш союзный лагерь на орбиту Новой Москвы-3 сообщить этому глупцу Птолемею Граусу, что проиграл сражение и потерял тридцать восемь своих кораблей, только лишь потому, что первый министр не дал мне подкрепления, — продолжил Илайя, и прежняя горечь вернулась в его голос.
Я прекрасно его понимал. Каково это — проиграть бой и потерять людей из-за самодурства и некомпетентности начальства, из-за интриг и подковерных игр политиков, неспособных просчитать элементарные вещи.
— Джонс, думаю, что многие из ваших экипажей еще живы, сражаются и сейчас пытаются уйти от преследования, — осторожно предположил я, не желая бередить свежие раны, но и не имея права промолчать. — Я думаю полететь в сектор недавней битвы и помочь тем, кому еще смогу. Не хотите ли присоединиться?
На лицах Якима и Наэмы отразилось удивление, смешанное с уважением. Они явно не ожидали от меня подобного предложения сразу после неудачной схватки с Зубовым. Но одобрительно закивали, безмолвно поддерживая мое решение. Однако Илайю мое предложение не соблазнило. Его лицо исказила гримаса отвращения.
— Нет, не хочу, сэр! — отрезал он ледяным тоном. — Упомянутые вами экипажи повели себя как трусы, разбежавшись почти сразу же, как только к Зубову подошла вторая дивизия. Мне не нужны такие ненадежные космоморяки. Я лучше наберу себе других, которые не предадут в тяжелую минуту…