Адриано
Шрифт:
Он улыбается.
— Ты действительно увлечен ею, не так ли?
Мне это не нравится.
И становится еще более не по себе, чем от разговора о Никколо, Ларсе и Массимо.
— Она просто девушка, — говорю я ворчливо.
— Ага. А ты рисковал жизнью, чтобы найти ее отца… ради «какой-то девчонки».
Я вспоминаю, как Бьянка, по сути, спросила меня о том же самом в ресторане. Я попытался ответить так же, как ей.
— Ее отец был ключом ко всему этому, поэтому я хотел найти его.
— Но ты же не знал этого, когда вернул
Чувствуется, что Дарио видит, что я не могу придумать достойного объяснения.
Это мне не нравится.
Это заставляет меня чувствовать себя голым. Обнаженным.
Прежде чем я успеваю что-то сказать, Дарио спрашивает.
— Ты помнишь ту ночь, когда я отослал Алессандру?
— Конечно.
Как я могу забыть?
Это ужасный момент.
Она хороший человеком, очень хороший человек…
А ее сердце разбивалось прямо у нас на глазах.
Мы все это видели…
И все мы видели, что Дарио влюблен в нее.
Он просто не хотел…
… признаться в этом.
Черт.
Если это план Дарио — заставить меня понять, что на самом деле происходит между мной и Бьянкой, то он не стал бы настаивать.
Вместо этого он говорит.
— Никколо сказал мне кое-что после того, как я отослал ее. Он сказал, что я думал, будто любовь к ней сделает меня слабым… но я ошибался. На самом деле это сделает меня сильнее, потому что даст мне нечто большее, чем я сам, за что можно бороться. Я сказал ему, что у меня есть ты, он и семья, за которую я должен бороться, а он накричал на меня: — не будет никакой семьи, если все закончится на нас! Если мы умрем в одиночестве, то ради чего все эти жертвы? Чего все это стоит, если не с кем поделиться, если нет детей, которым можно передать это по наследству?
Я ошеломленно смотрю на брата.
Он никогда не говорил мне об этом.
Более того, я не уверен, что он когда-либо рассказывал мне что-то настолько личное.
— Я понимаю, что ты знаешь ее совсем недолго, — говорит Дарио. — Но, когда ты знаешь… ты знаешь. Я знал об Алессандре почти с того момента, как увидел ее… но я боялся. Я не хотел признаваться себе, что это был страх, но это было так. Я думал, что любовь к ней сделает меня слабым. Я ошибался. А Никколо был прав.
Он смотрит на меня и кладет руку мне на плечо.
— Не повторяй моей ошибки.
Я просто смотрю на него… и молча киваю.
Даже если бы я захотел заговорить, то не смог бы найти слов.
Вдруг я слышу голос Алессандры.
— О, а вот и двое наших любимых мужчин! Привет, мужчины!
Я оглядываюсь и вижу, что она идет к нам.
И Бьянка рядом с ней.
Ее лицо пленяет меня — ее красота.
Но дело не только в этом.
Это все, что я знаю о ней.
То, как она храбро вела себя во Флоренции, снова и снова…
Любовь, которую она питает
Ее готовность поставить на кон свою жизнь, чтобы спасти их…
Доброта и мягкость внутри нее…
Как только я вглядываюсь в ее глаза, все эти мысли обрушиваются на меня.
И мое сердце словно расширяется и заполняет всю грудную клетку.
Бьянка улыбается мне…
И в этот момент она является всем, что существует для меня.
И только голос Дарио выводит меня из оцепенения.
— А это две наши любимые женщины, — говорит он, подойдя к Алессандре и легонько целуя ее в губы. — Мы пришли сказать тебе, что все в порядке, можно возвращаться и завтракать.
— Все дела закончены?
— На данный момент.
— Хорошо — прогулка с Бьянкой была прекрасной, но я все еще слышу, как бурчит ее желудок, — поддразнивает Алессандра.
— Я в порядке! — протестует Бьянка.
— Ну, теперь мы наконец-то можем поесть, — говорит Алессандра, берет Дарио за руку, и они идут обратно к дому.
Бьянка встает рядом со мной.
— Все в порядке?
Я обхватываю ее за талию и притягиваю к себе, собираясь поцеловать.
Она слабо сопротивляется. Она оглядывается на моих брата и невестку, как бы говоря: — подожди, ты уверен, что хочешь это сделать?!
И я это делаю.
Подношу руку к ее лицу и целую ее.
Когда я отстраняюсь, она сияет.
— Все замечательно, — говорю я ей. И обнимаю ее за талию, пока мы идем к дому.
Глава 65
Адриано
Остается сделать еще кое-что.
К тому времени, когда мы возвращаемся во внутренний дворик, мои братья уходят по своим делам. Я оставляю Бьянку с Алессандрой и Дарио и иду в дом, чтобы разыскать тех, кого мне нужно увидеть.
Я нахожу их в гостиной, где они что-то обсуждают.
Когда я подхожу, Массимо и Ларс прекращают разговор и смотрят на меня.
— Привет, — говорю я.
— Как дела, — отвечает Ларс.
Массимо молчит.
— Я должен перед тобой извиниться, — говорю я Ларсу. — Ты не наемный убийца — ты семья. Ты был для Дарио таким же братом, как и все мы, когда прикрывал его в тюрьме. Я преступил черту, и ты был прав. Будет много ситуаций с высокими ставками, и я не могу срываться на крик каждый раз, когда меня разозлят. Прости меня.
Я протягиваю ему руку.
Ларс холодно смотрит на нее, затем пристально вглядывается в мои глаза.
Я думаю про себя: неужели он действительно не примет мои извинения?
Но на этот раз я не злюсь.
Я просто принимаю то, что заслужил.
Я опускаю руку и киваю.
— Я понял. Я не могу просто сказать, что мне жаль, и все будет хорошо, я должен…
И тут Ларс удивляет меня.
Он протягивает руку…
Хватает меня…
И обнимает.