Адриано
Шрифт:
— Иииииииии?
Она смотрит на меня с веселым коварством.
— Ты в него влюблена?
У меня открывается рот.
Я пытаюсь что-то сказать, но ничего не выходит.
— Мне очень жаль, — извиняется она. — Это было очень личное, я не должна была…
— Да, — шепчу я. — … да, наверное, так и есть.
Это обрушивается на меня, как тонна кирпичей.
Я даже не думала об этом…
Совсем…
Но это становится неоспоримо, как только я вынуждена выразить это словами.
Я
Черт, больше, чем ко всем остальным вместе взятым.
Чувства даже не сравнимы.
Другие парни были искрами из моего прошлого… тлеющими угольками, даже когда я была с ними…
Но Адриано наполняет меня жаром, ярким и горячим, как солнце.
— Ты впервые говоришь это вслух, не так ли? — спрашивает Алессандра.
— … да…
— Спасибо, — бормочет она.
— За что?
— За то, что доверяешь мне настолько, чтобы рассказать. — Она улыбается и сжимает мою руку. — Я знаю, что он тоже влюблен в тебя.
Это заставляет меня замереть на месте.
Алессандра останавливается, тормозя из-за моей остановки, и смотрит на меня комично расширенными глазами.
— Как ты… почему ты… — заикаясь, говорю я.
Она насмешливо произносит.
— Не ты одна здесь такая наблюдательная. Я вижу, как он на тебя смотрит.
Часть меня думает, что он просто увлекся моментом… потому что секс так хорош…
И что он, вероятно, ведет себя так со всеми женщинами, с которыми встречается.
Я пытаюсь выразить свои опасения словами.
— Он не…
— Гуляка? Нет. Валентино — да, он слишком красив для своего блага. Но не Адриано. Может быть, когда-то давно, до того, как я его узнала… но с тех пор, как полгода назад умер его отец, они в основном заняты тем, что пытаются удержать бизнес на плаву.
Его отец.
Я вспоминаю, что он сказал мне в примерочной магазина…
Секрет, который он открыл…
Тот, который расколол мое сердце.
Оглядываясь назад, можно сказать, что именно в тот момент мои эмоции переходят от простого вожделения…
К влюбленности.
— Значит, больше никого нет? — с надеждой спрашиваю я.
Адриано уже сказал мне вчера вечером в ресторане, что у него никогда не было постоянной девушки.
Но было бы приятно услышать подтверждение от кого-то еще.
Алессандра качает головой.
— Насколько я знаю, в его жизни не было никого по крайней мере полгода. И никогда ничего серьезного.
Она делает паузу, а затем добавляет.
— … до тебя.
Затем она снова усмехается.
— Поверь мне, ты превратила его из — как звали американскую куклу, живущую в мусорном баке?
— Оскар-ворчун?
— Да! Ты превратила Адриано из Оскара-ворчуна в — не знаю, стал ли он уже прекрасным принцем, но он определенно в пути.
— Очень сердитый прекрасный принц, — язвительно говорю я.
Алессандра смеется.
— Самый сердитый!
Глава 64
Адриано
Мы с Дарио прогуливаемся в сторону садов, чтобы найти Бьянку и Алессандру.
— Ты хорошо поработал во Флоренции, — говорит он. — Очень хорошо. Не только в поисках Леттьери, но и как саро. Я разговаривал с твоими людьми, когда они вернулись. Они все хвалили тебя: то, как ты отдавал приказы, твоя забота об их безопасности, готовность пойти на любой риск по твоему приказу. Я был очень впечатлен.
— Спасибо, — отвечаю я и чувствую тепло от гордости в груди. Я хорошо поработал. Черт возьми, семья была бы в гораздо большей опасности, если бы я не обнаружил существование этого персонажа Меццасальма.
И мне приятно сознавать, что подчиненные меня уважают.
Однако слова Дарио кажутся мне прелюдией перед тем, как он скажет главное.
— … но? — спрашиваю я.
Дарио слегка улыбается.
— Я как-то читал, что если ты говоришь «но», то это сводит на нет все, что было до этого. Так что никаких «но». Однако есть «и».
— Хорошо — «и»? — кисло спрашиваю я.
— Ты отлично справился с заданием во Флоренции… и в будущем мне нужно, чтобы ты соблюдал субординацию.
Я стону.
— Речь идет о Никколо, не так ли?
— Конечно.
— Что, он жаловался на меня? — сердито спрашиваю я.
— Нет. Он не сказал ни слова. Да и не нужно было — ведь я был свидетелем этого воочию.
— Он думает, что может мной командовать, что я должен делать все, что он скажет…
— Потому что он может, а ты должен. Он мой консильери — моя правая рука. Ты это знаешь.
— Да, но…
— Нет никаких «но». Сейчас не старые времена. Мы не можем просто делать то, что хотим, будучи уверенными, что кто-то другой управляет шоу. Теперь им управляем мы. Все лежит на наших плечах. Мы не можем ссориться, как в детстве, потому что каждое решение — это потенциально жизнь или смерть. И никто нас больше не поддержит… кроме друг друга.
Я молчу, потому что ответить нечего.
Дарио прав.
Но это не значит, что мне это нравится.