Афганский рубеж 4

Дорин Михаил

Теперь хоть знаю, кто прилетит всё координировать. Углов Антон Павлович — главный штурман ВВС 40-й армии. Ни разу в жизни его не видел, но слухи о нём не самые приятные.

В первый раз слышу, что кто-то из представителей штурманской специальности может иметь скверный характер и репутацию самодура.

— Будем ждать, командир, — ответил я Веленову.

— Организуй встречу, питание, проживание. Про досуг не забудь…

Хорошо хоть не баню с девками ему подавай! На словах про досуг, разговор с Юрием Борисовичем

и закончился.

Только я повесил трубку, как мои подчинённые тут же ринулись со мной обсуждать насущные проблемы. Да так, что стали друг друга перебивать.

— На повестке сейчас… — начал Ломов.

— Я осмотрел расположение… — продолжил Пяткин, перебивая коллегу.

— Что нам ваше расположение?! У нас скоро… — возмутился Ломов, продолжая склонять к обсуждению каких-то мероприятий партийной работы.

— Не ваше, а наше! Не сделаем, и будет плохо, — вновь его перебил Гвидонович.

Я громко прокашлялся, дав понять, что перепалку в моём кабинете необходимо заканчивать.

— Дебаты прекращаем и переходим к обсуждению в первом чтении. По старшинству. Алексей Гвидонович, что у нас за проблемы?

— В очередной раз не пришли запчасти на спецтехнику…

И далее по списку. Только решил проблемы со снабжением, как появились новые.

— Что с запасами? Ими можем воспользоваться? — спросил я, помечая себе в рабочей тетради красным карандашом необходимость решения вопроса с запчастями.

— Можем. А потом вновь будем их наполнять?

— Будем. Задачи у нас с вами боевые. Надо будет, вся эскадрилья руками толкать будет ЗИЛы и УРАЛы. Но этого не будет, поскольку вопрос решим в ближайшие два дня. Ещё что?

Гвидонович поднял вверх руки, показывая, что он закончил.

— Что у вас, Виктор Викторович? — обратился я к Ломову.

— Я понимаю, командир, что вылеты и старший штурман — важны, но вся политработа у нас встала в последние дни. Занятий нет, доведения не проводятся, про партсобрание и вовсе уже давно не вспоминается. День марксистско-ленинской подготовки скоро в плане, а мы не готовы. А ещё вы так и не приняли решение по поводу Орлова.

— А какое решение вы предлагаете? Человек, которому не доходит через голову, должен воспринимать информацию через руки, ноги, пот и слёзы. Чем у нас сейчас занимается Орлов? — задал я всем вопрос, и каждый из офицеров пожал плечами.

— Надо у его командира звена спросить, — предложил Яков Ильич.

— Не надо. Я и сам знаю, что он ничем не занимается. Вот к вам он в помощь и поступает, — посмотрел я на Ломова.

У Виктора глаза полезли на лоб. Похоже, при одном только упоминании возможности совместной работы с Орловым у него сразу возникает помпаж.

— То есть как в помощь? — возмутился Ломов.

— Очень просто, вам же нужен докладчик на день марксистско-ленинской подготовки?

— Эм… надо подумать.

— Это был не вопрос, а указание. Орлов на пути

исправления. Да, есть нарекания в лётной работе, но по воинской дисциплине парень взялся за ум. «Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного» — вы же помните эти слова?

Ломов покраснел, но деваться ему было некуда.

После совещания замполит попросился остаться. Как только дверь закрылась, и мы остались вдвоём, Виктор Викторович сел на диван и недовольно посмотрел в мою сторону.

— Что это значит, командир? Вы это специально?

— А что вас не устраивает? Чем плох Орлов?

— Всем. Он пьёт! — вновь начал возмущаться Ломов.

Следит за всем, Виктор Викторович! Не удивлюсь, если ходит и вынюхивает запах алкоголя.

— Ну не больше и не меньше, чем все остальные. И вы, кстати, тоже.

— А дисциплина? С младшими по званию груб, а должен их поучать и быть примером.

Точно следит. Наверное, ещё увидел сегодня утром, как отчитывал Михаил техника у вертолёта.

— Строгость к некоторым не помешает. Тем более что многие ошибки техников могли бы привести к печальному итогу.

Ломов покачал головой и замолчал. Неужели так эти кроссовки были для Викторовича важны? Или причина в другом?

— Викторович, вы чего тут устроили личную вендетту? Не нравится вам Орлов — так и скажите ему в лицо. А вот использовать своё служебное положение для сведения счётов я вам не позволю.

Виктор встал, выпрямился и спросил разрешения выйти из кабинета.

— Когда летали ночью? — спросил я у Ломова.

— Два дня назад. Сопровождал Ми-8 в Кандагар и обратно, — ответил Виктор.

Ломов имел допуск к полётам и на Ми-8. Как только он занял должность замполита, то переучился на Ми-24. В последние пару лет только на «шмелях» и летает.

— Со мной сегодня полетите ведомым. Готовы?

— Так точно.

Я кивнул, и Ломов быстро вышел.

К вечеру прибыл в Шахджой тот самый главный штурман — полковник Углов. Невысокого роста мужчина с аккуратно уложенными волосами и большой залысиной на макушке. Что в нём было особенного? Он тараторил так быстро, некоторые слова просто не успевали отложиться. Задаст какой-нибудь вопрос, и тут же сам на него отвечает. Ещё и не всегда правильно.

После ужина и небольшой экскурсии на ЦБУ, Антон Павлович решил проверить подготовку к боевому вылету у моей группы. В классе оставил меня и Кешу. Этого и стоило ожидать, поскольку не до конца ещё меня «напроверяли» по указке сверху. Не зря намекал Веленов, что нужно быть внимательным.

— Все карты и документацию мне на стол, Петров. И ваши тоже, майор Клюковкин. Посмотрю, как вы готовы в штурманском направлении, — хлопнул по центральному столу в классе Углов.

Я спокойно положил перед ним документацию, инженерно-штурманский расчёт, фотопланшеты и остальную документацию.