Агент Их Величеств. Часть 2
Шрифт:
– Конечно, – Артур бодро кивнул, – почему же нельзя? Выбирайте любой. Вот этот подойдёт? – В эфире вспыхнул бледный росчерк Знака Оливковой Ветви. – Или этот? – На месте витиеватого символа Инквизиции затрепетал яркой спиралью Знак Особого Отдела? Вам какой? У меня их много.
– Ого. – Брови инквизиторши поползли на лоб. – Да вы, как я погляжу, представляете в нашем захолустье очень серьёзных ребят. – Её голос дрожал, но, не смотря ни на что, в нём явственно слышалось огромное, полуобморочное облегчение. – И что же господину... Артуру нужно от нашей скромной компании? Или вы пришли за своим
– Мой протеже, – Мерлин покосился на Фигаро, – как я погляжу, уже заложил за воротник. – Ну, ловкач, ну, артист, ответственный работник, мать его ити!.. У меня к вам один вопрос, господа. Точнее, просьба: мне хотелось бы, чтобы вы максимально точно, не упуская даже самых, на первый взгляд, незначительных подробностей, пересказали всё, о чём за последний месяц говорили вот с этим человеком.
С этими словами Артур театрально взмахнул запястьем, и на импровизированный стол с мягким шелестом шлёпнулась цветная фотография Роберта Фолта.
Это была очень качественная фотография, настолько качественная, что следователь придушенно крякнул от восторга: его «Пентаграмм» и близко не давал подобной чёткости. Но дело было не только в ней: приземлившееся на стол фото переливалось такими глубокими и насыщенными красками, что на его фоне блекла сама реальность; на лице Фолта можно было разглядеть каждую морщинку, каждый плохо сбритый волосок, каждый мельчайший блик света.
«Я за ноги Артура подвешу, но выцыганю у него ту машину, на которую он фотографировал. Буду год ему на мозги капать, если понадобиться»
Глава жандармерии Верхнего Тудыма достал откуда-то (должно быть, материализовал из воздуха) крошечные круглые очки, нацепил их себе на нос, и принялся, закусывая губу и сосредоточенно причмокивая, изучать фотографию. Через его плечо с любопытством заглядывала инквизитор Кранц, чей острый нос в трепещущем свете оранжевого огня казался маленьким злым скальпелем.
– Эм-м-м... Фигаро, а это вообще кто? – сказал, наконец, главжандарм, снимая очки и поднимая на следователя озадаченный взгляд.
– В смысле, «кто»? – Фигаро даже задохнулся от возмущения. – По-моему, фото лучше найти просто невозможно. Это же Роберт Фолт.
– Но Фигаро, – инквизитор, нахмурившись, нетерпеливым жестом взъерошила свои короткие волосы, – это не Роберт Фолт.
Глава 10
– ...Что значит, не Роберт Фолт?! Как это – не Роберт Фолт?! А кто тогда?!
Они сидели в маленьком «Рейхсвагене» Фигаро припаркованном прямо у обочины в чистом поле, и мокрый снег с оттяжкой лупивший прямо в лобовое стекло превращал пейзаж вокруг в чёрную бесноватую муть. Следователь не глушил двигатель; ему нравилось приятное убаюкивающее тепло автомобильной печки, жмущееся к ногам словно толстый ленивый кот. Фигаро, правда, немного беспокоила скорость, с которой дорога исчезала под снегом, но он не особо волновался на этот счёт – уж до города Мерлин Первый их как-нибудь доставил бы.
– Не знаю. – Артур рассеяно дёрнул себя за бородку, и щёлкнул каким-то переключателем на приборной панели; похоже, колдуну жизненно необходимо было тыкать пальцами во все окружающие предметы, чьё устройство было хоть немного сложнее примуса. – Сам он уверен,
– Не понял.
– Помните, вы говорили, что опергруппа Особого Отдела нашла в его голове следы псионического вмешательства? Так называемую «склейку»?
– Да. Ну и что с того?
– Этой склейкой, – Артур вздохнул и понурился, – нашему «Роберту Фолту», если его так можно назвать, замаскировали не какой-то удалённый кусок памяти. Нет, Фигаро, память ему начисто стёрли. Вообще к дьяволу снесли весь долгосрочный блок, а потом записали туда каркас личности настоящего Роберта Фолта. Знаете, почему у этого типа травма ауры и непрерывное состояние ужасающего похмелья? Его мозг сейчас изо всех сил достраивает воспоминания, как бы сплетая паутину его нового «я» вокруг той рамки, которую в него запихнули.
– Что?! – У следователя глаза полезли на лоб.
– Что слышали. Но меня ужаснуло не это. Дело в том... – Артур закусил губу, – как бы вам это так объяснить... Чёрт, даже не знаю, как сформулировать... Этот человек, по сути, письмо. Знак на стене. Послание, если говорить без излишнего пафоса. И это послание для меня.
В салоне моторвагена повисла длинная пауза, которую заполнял только вой ветра за окном и дробный перестук мокрого снега по крыше. Следователь молча смотрел на колдуна, чуть приподнял бровь; выражение лица Фигаро было довольно красноречивым: «вы только что вывалили мне на голову какую-то невообразимую ересь, и я внимательно жду объяснений».
– Знаете, – Артур рассеяно постучал пальцем по приборной панели, – чего мне сейчас не хватает? Радио. Чтобы вот тут, – аккуратно подрезанный ноготь постучал по воронёной стали, – тлела шкала с ламповой подсветкой. Такой, знаете, тёплый и тусклый огонёк во мраке. И чтобы сквозь треск помех на длинных волнах пробивался какой-нибудь дурацкий фокстрот. А то сидим точно посреди дикой степи. Или где-нибудь на Дальней Хляби – того и гляди, из снега выйдет вендиго, почешет спину об ваш автомобиль, да и уйдёт восвояси…
– Что такое радио?
– А, вы ещё не слышали... В Столице, кстати, детекторные приёмники сейчас – последний писк моды. И через пару месяцев Хлябь обещает выкатить первый длинноволновой приёмник с ламповым усилителем. Пока что, правда, существует всего одна радиостанция, но зато мощная и с довольно-таки большим покрытием...
– Артур, – Фигаро вздохнул, – я опять ничего не понял. Но я знаю, что вы начинаете пороть подобную несуразицу только тогда, когда вас что-то очень сильно задевает. Что-то крепко садануло вам по психике, и вы до сих пор не можете прийти в себя. Я также знаю, что в мире есть исчезающе малое количество вещей, способных повергнуть вас в подобное состояние. Поэтому просто расскажите всё, как есть. Вы говорите, что человек, с которым я не так давно беседовал в усадьбе Фолта не является Фолтом. Что ему промыли мозги, заставив поверить в то, что он – Роберт Фолт, полностью стерев его личность. Такие случаи уже бывали; Другой Кодекс классифицирует подобное как псионическое насилие высшей категории. За это дают либо пожизненную Хлябь, либо петлю. Как правило, второе. Но что вы имеете в виду, когда говорите, что этот человек – послание вам?