Агент Их Величеств. Часть 2
Шрифт:
– Понимаю. Он что-то вам сказал, не так ли?
– Он сказал, что наши дети находятся, как он выразился, «под его покровительством». Предупредил, что попытки вызволить их силой или сообщить в инстанции, вроде ОСП закончатся для них и для нас крайне плачевно. Попросил не уезжать из города, и пообещал, что дней через тридцать всё закончится, и мы сможем увидеться с детьми.
– Попросил?
– Он был весьма вежлив, если вы об этом, Фигаро. Говорил тихо, иногда срываясь на лёгкий хрип. Похоже, у него было что-то с голосовыми связками. А может, и в принципе с дыхалкой – чёрт его знает. Я его во врачебном кабинете не осматривала... В общем, это всё, что он сказал.
– Где до сих пор сидите и пьёте горькую? – Следователь иронично поднял бровь. Этот небольшой жест стоил Фигаро не абы каких усилий; следователю было не до смеха.
– Примерно так. С небольшими перерывами. – Инквизитор потупилась, и принялась постукивать по стенке лежащего на полу шкафа носком сапога. Окованный железом носок издавал звонкий звук: тах! Тах! Тах! – Я выписала себе командировку; в Редуте сейчас за главного мой первый зам. Ничего, справится. Быть инквизитором в Верхнем Тудыме – простая работа. А когда она становиться сложной – лицо леди Кранц стало каменным, – то оказывается, что моих компетенций... недостаточно.
– А что было дальше? Рене, Фолт – вы слышали о них что-нибудь после... ну, вы поняли.
– Тело Рене на следующий день уже лежало на леднике в городской жандармерии. Безо всяких ран, кстати, но с характерным ожогом на груди. Такой получается, когда вы шваркаете человека молнией. Понятия не имею, как Тренч это провернул, но с его возможностями... – Инквизитор безнадёжно махнула рукой, и, не спросив, взяла сигарету из пачки следователя. – А Фолт, насколько мне известно, жив-здоров, и сидит в своём доме за городом. У меня не возникало желания с ним побеседовать. Не знаю, как это расценил бы Тренч.
– Это всё?
– Почти. Для меня Тренч оставил ещё одно распоряжение: отослать в Центральное управление столичной инквизиции отчёт о происшествии, где описывалась смерть Рене Коффера. Вы, должно быть, с ним знакомы, раз уж стоите здесь: внезапно прорезавшиеся колдовские способности Фолта, дуэль, смерть Рене от молнии.
– Тренч? Этот отчёт дал вам Тренч?
– Именно. Заранее напечатанный на машинке. Мне оставалось только подписать.
– Но, – Фигаро, зажмурившись, потряс головой, – не приходило ли вам в голову, что подобный отчёт может вызвать... эм-м-м... нездоровый интерес со стороны... определённых служб? Ну, посудите сами: человек, никогда не обладавший колдовскими способностями, неожиданно...
– Приходило, – признала инквизитор, рассеяно прикуривая сигарету от появившегося прямо в воздухе маленького огонька, – не могло не прийти. Я понимала, что подобный отчёт может спровоцировать на определённые... действия Орден Строгого Призрения. Это как минимум. И, честно говоря, очень надеялась на это. Надеялась и боялась... Фигаро, ну как вы не понимаете, – неожиданно голос женщины сорвался на крик, – там же наши дети! В этом проклятом отеле, с этим... с этим…
«Фигаро! Фигаро, приём! Как слышно?»
Несмотря на то, что обстановка никак не предрасполагала к веселью, следователь, против воли, улыбнулся (ему пришлось скрыть улыбку ладонью и ненатурально закашляться). Ментальный голос Артура прогремевший в центре головы Фигаро был точно таким же, как и раньше, в те не такие уж и далёкие времена, когда старый колдун влачил призрачное существование в кольце на пальце следователя. Фигаро сложно было признаться в этом даже самому себе, но пустота, поселившаяся в том месте, где раньше обитал голос Зигфрида-Медичи, тревожила. Будто съехал старый постоялец, что несколько лет жил в соседней комнате,
«Слышу вас громко и чётко. И, пожалуйста, убавьте громкость, а то орёте как слон в джунглях»
«Вы видели живого слона? – Артур явно заинтересовался»
«В зоопарке... Так вы слышали то, что рассказывали эти...»
«Слышал, слышал. И у меня тоже есть к ним пара вопросов. Даже меньше, чем пара»
«Говорите, я задам»
«Зачем? Я и сам могу. Вообще-то»
В дверь постучали. Фигаро сразу узнал этот стук: резкий, бесцеремонный, но не нахально-яростный, точно стучавший хотел снести дверь с петель (так стучат жандармы и налоговые приставы), а, скорее, назойливо-приставучий.
Четыре пары глаз уставились на дверь; четыре пары глаз, которые объединяло одно: расплескавшийся в них чёрный ужас.
Точнее, пар глаз, всё же, было три; судья Коваль всё так же безмятежно дрых, витая в облаках алкогольной комы.
«Интересно, чего они боятся? Что дверь откроется, и в мансарду войдёт Тренч? Ну и что? Что с того? Если бы этот загадочный колдун, который всё больше смахивает на обидевшегося на весь мир сотрудника Серого Ордена до сих пор не перебил всю эту братию за столом, то, очевидно, такой цели он перед собой не ставил... Хотя, давай начистоту, ты знаешь ответ: страх в своём чистом, рафинированном виде гораздо сильнее большинства других эмоций. Что бы там не шкрябали подпитые столичные романисты в своих книжонках о похождениях какого-нибудь Эрафера Звёздного, колдуна во всех смыслах дюжего, красивого как смертный грех и ловко играющего на пианино, страх зачастую превозмогает и любовь, и верность, и честь. Да что там: любой младший дознаватель Оливковой Ветви это подтвердит...»
– Войдите, – вздохнул следователь, – и оставьте, пожалуйста, двери открытыми. Дышать уже нечем.
...Фигаро поразило, как Артур умудрился измениться за эти пару часов, и дело было не столько в его одежде – старый колдун облачился в длинную и свободную чёрную мантию (похожие надевают на задания оперативники Ударных Отрядов) – а в выражении его лица.
Что-то совсем недавно случилось с Мерлином, что-то, что сильно вывело его из равновесия, и след шока ещё не полностью сошёл с лица Зигфрида-Медичи. Шок отражался в его тёмных глазах, шок бледным воском стекал по плохо выбритым щекам старого колдуна, но Артур уже взял себя в руки железной хваткой, и Фигаро видел, что шок произвёл на Мерлина ровно то же действие, что и обычно: до крайней степени его раззадорил. Артур в этом состоянии был готов горы свернуть, дракону хвост открутить, и лучше на его пути было не становиться.
По крайней мере, до тех пор, пока котелок колдуна немного не остынет.
– Добрый вечер, господа. – Последовал сухой кивок. – Добрый вечер, дама. – Опять кивок, но уже куда более галантный. Прошу прощения за поздний визит без приглашения, но... – Мерлин чуть дёрнул плечом, словно заранее отбрасывая возможные возражения. – Меня зовут Артур, я – непосредственное руководство вот этого господина, – сухая ладонь дружески потрепала следователя за плечо.
– Интер-е-е-е-е-есно, – протянула инквизитор Кранц, – очень интересно. А можно, пожалуйста, взглянуть на ваш Личный Знак?