Актуальные проблемы языкознания ГДР: Язык – Идеология – Общество

Чемоданов Николай Ильич

Чтобы показать размах общественной деятельности наших людей, приведем некоторые цифры.

126.853 рабочих и служащих ГДР являются депутатами, 335.000 – членами комитетов Национального фронта,

«каждый четвертый гражданин ГДР, имеющий право голоса, активно участвует на общественных началах в руководстве и управлении государством и всей общественной жизнью. Каждый четвертый член ССНП [Союз свободных немецких профсоюзов. – Прим. перев.] имеет профсоюзное поручение в производственных и местных профсоюзных организациях; 150.000 трудящихся работают в комиссиях, комитетах и группах рабоче-крестьянского контроля. В кооперативной торговле 206.600 граждан выполняют общественные поручения. Объединенные в 95.000 классных родительских активов и 7.900 родительских советов, 585.000 граждан помогают учителям».

Эти и последующие цифры относятся к 1969 г. [238]

За последние годы доля активистов и руководящих работников должна была еще повыситься. В качестве других задач, выполняемых в общественных органах, можно, например, назвать деятельность товарищеских судов, комиссий народных заседателей, активов по безопасности движения транспорта, звеньев и рабочих групп в общественных организациях. Назовем, например, фестивали рабочих, конференции новаторов – в жизни социалистического государства существует много форм публичных выступлений, публичных мероприятий, в организации которых принимают участие трудящиеся, представители всех классов и слоев. Это широкое демократическое движение, формирующее общественную жизнь, является также источником

новых коммуникативных потребностей. Новые задачи требуют словесного воплощения, приводят, наконец, к языковым изменениям, – к изменениям, касающимся прежде всего предпочтительного употребления определенных выразительных средств. Участвуя во всех этих мероприятиях и работе общественных органов, люди трудятся над решением проблем, стараются связать практическую деятельность с теоретической, высказываются по основным вопросам нашей социалистической жизни. Для этого им нужен литературный язык, который со своими лексическими и стилистическими нормами служит адекватным средством публичного общения. Люди стремятся говорить правильным языком, они ориентируются на язык радио, прессы, литературы. Этому не противоречит даже тот факт, что далеко не большинство нашего населения употребляет повседневно литературный язык полностью в соответствии с нормой, да и не должно всегда употреблять его согласно норме. Не показательно также то, что и в официальном языковом общении литературный язык большинства участников коммуникации имеет разговорную окраску. Дело в том, что в устной речи происходит сближение литературного и обиходного языков, протекают процессы ассимиляции. При этом следует учесть, что каждое официальное языковое выражение связано с теоретическим проникновением в материал, требует анализа, усвоения знания. Таким образом, участник коммуникации в процессе восприятия приобретает не только специальные знания, но и языковые навыки.

238

Эти цифры приведены в:

· Einfuhrung in den dialektischen und historischen Materialismus. Berlin, 1971, S. 407 – 408.

В «Тезисах Национального совета Национального фронта Германской Демократической Республики, 25 лет ГДР» говорится:

«Две трети из более чем 200.000 депутатов наших народных представительств, а также сотрудников государственных органов принадлежат к рабочему классу или классу кооперированных крестьян; 56% депутатов заняты непосредственно как рабочие или крестьяне в сфере материального производства. Три четверти всех судей, бургомистров и руководящих хозяйственных работников – выходцы из рабочего класса. Политическое и хозяйственное руководство, начиная от заседаний в профсоюзной группе и кончая работой в высшем народном представительстве, – повседневная практика миллионов». – «Junge Welt», № 39, S. 3.

На литературный язык оказывает свое влияние специальная лексика; политическая лексика входит в активный словарь многих граждан, участвующих в демократической общественной жизни. Поэтому в литературном языке произошли некоторые функциональные изменения. Он уже не является орудием «слоя – носителя образования» [239] , но стал – хотя и не всегда используемым во всех его возможностях – средством общения всего народа. Литературный язык необходим для многочисленных новых коммуникативных жанров, требующих своих специфических средств выражения. К таким жанрам относятся дневники бригады, выступления трудящихся на бригадных собраниях – дискуссиях об их работе, читатели пишут в свою газету или журнал о волнующих их вопросах и проблемах; средства массовой коммуникации направлены на то, чтобы сделать социалистическую прессу «коллективным пропагандистом и агитатором». Каждый журналист должен стремиться к правдивости, партийности, ясности, близости к народу, если он хочет достойно выполнять свою задачу в нашем обществе. Новое содержание требует новых форм. Таким образом, функциональные изменения влияют в свою очередь на нормы литературного языка, которые тоже подвержены изменениям. На литературный язык оказывают воздействие сочные и выразительные народные элементы обиходного языка.

239

Это изменение становится очевидным также при лексикографической работе. В предисловии к первым двум выпускам Словаря современного немецкого языка («Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache». Hrsg. v. R. Klappenbach u. W. Steinitz, Berlin, 1961, S. 3) говорится:

«Под социальным слоем – носителем образования понимаются люди, выполняющие ответственную работу в науке и искусстве, в технике, хозяйстве и управлении, в общественных организациях и партиях; те люди, которые формируют язык нашей общественной жизни, как и язык художественной, научной и технической литературы и прессы».

Изменения, происшедшие в последующие 10 лет, сделали необходимым новое определение сил, формирующих язык. Поэтому 31-му выпуску предшествует пояснение авторов словаря, подписанное В. Нойманом и Р. Клаппенбах:

«Вследствие этого противоположного общественного развития [ГДР и ФРГ. – Т.Ш.] возникли значительные различия между языком социалистической ГДР и государственно-монополистической ФРГ. Развивающаяся в условиях социализма экономическая система, социалистическая идеология, наука и культура накладывают на язык в ГДР особый отпечаток.

На основе морально-политического единства трудящихся классов и слоев, укрепившегося за два десятилетия социалистического строительства, народ государства ГДР все больше и все прочнее овладевает общественно-политической лексикой, рожденной учением Маркса и Энгельса и продолжающей развиваться вместе с развитием объективной действительности». (Op. cit., 31. Lieferung. Berlin, 1970, S. 1).

«Вокруг норм образуется более или менее широкая зона различных реализаций» [240] .

Это прежде всего отражается на словаре, проявляется в меньшей стилистической строгости. Но те же причины лежат и в основе грамматических тенденций. Так, например, сокращение размера рамки предложения могло быть результатом устной подготовки письменных высказываний. Г. Мёллер в одной из своих работ указывал на то, что, вероятно, диктовка текстов также способствует развитию укороченной рамки предложения [241] и тогда элементы устной речи проникают в письменную. Наиболее консервативным остается произношение диалектного или диалектально окрашенного обиходного языка. Об этом пишет Г. Лерхнер:

240

R. Grosse. Sprachsoziologische Schichtung im Wortschatz. – «Deutsch als Fremdsprache», 9. Jg. (1972), Ht. 6, S. 316.

241

G. Moller. Deutsch von heute. Kleine Stilkunde unserer Gebrauchsweise. Leipzig, 1972, S. 78 ff.

«Но эта функция [достижение коммуникативного эффекта. – Т.Ш.] никак не может быть мыслима иначе, чем в социальном аспекте. Это значит, что изменившиеся общественно-коммуникативные потребности и изменившиеся вместе с ними функциональные задачи влекут за собой в конечном счете также изменения носителей функции, фонем. Правда, вместе с тем механизм этого взаимодействия испытывает значительные ограничения, заключающиеся в ярко выраженном преобладании системных и структурных процессов. Поэтому развитие системы фонем, протекающее в части мутаций по своим собственным законам, исключает наличие прямой, непосредственной связи между общественными и звуковыми изменениями. Самые радикальные социальные и культурные революции не оставили сколько-нибудь заметного следа на фонологических системах. Например, фонематическая норма в национальном языке в ГДР

и в ФРГ никак не различается. Периоды скачкообразных изменений в языке и относительной стабильности несоотносимы с историческими этапами в простом хронологическом порядке. Другими словами, свое потенциальное влияние общество оказывает лишь опосредованно» [242] .

242

G. Lerchner. Gesellschaftliche Einflusse auf Phonemmutationen. – In: «Beitrage zur Soziolinguistik». Hrsg. v. R. Grosse u. A. Neubert. Halle / Saale, 1974, S. 71.

Но тем не менее следовало бы внимательно отнестись к мыслям, высказанным В. Нойманом:

«Хотя фонемные оппозиции и сохраняются и бывает трудно сразу установить инновации в фонологической системе, но при реализации проявляются новшества, сдвиги, которые могут быть отнесены исключительно к влиянию изменившейся социальной структуры» [243] .

Именно в произношении, которое дольше всего сохраняет территориально обусловленные особенности обиходного языка, отчетливо проявляется влияние обиходного языка на стандартный язык. Сближение литературного и обиходного языков является результатом изменений языковых функций, происшедших в ходе развития демократии и преодоления антагонистических классовых противоречий.

243

W. Neumann. Die Einheit des Marxismus-Leninismus als theoretisch-ideologische Grundlage fur die Sprachwissenschaft. – «Potsdamer Forschungen. Wiss. Schriftenreihe der Padagogischen Hochschule ?Karl Liebknecht’ Potsdam». Reihe A, Ht. 6, S. 16 ff., особенно c. 27 и сл.

Несмотря на то что участники несколько лет длившейся в ФРГ дискуссии о «языковых барьерах» [244] принимали или выдавали внешнее проявление за сущность, симптом за корень социальных противоречий, тем не менее в ходе дискуссии стало ясно, что языковое употребление отражает обусловленные классовой структурой социальные различия и социальное положение. Разумеется, в антагонистическом классовом обществе, где господствующий класс имеет ярко выраженную привилегию в получении образования, на языковом употреблении, типичном для различных социальных классов и слоев, сказываются разный жизненный опыт, образ жизни, образование. Язык детей рабочих частично отражает вынужденную ограниченность их образования. Предлагаемая возможность преодолеть социальные противоречия посредством языкового воспитания остается только тезисом, с помощью которого хотят затушевать классовый характер общества в ФРГ. В то же время известно, что – при однажды установленных обязательных нормах, взятых из языка так называемого слоя – носителя образования, – каждый, кто не владеет этими нормами, может подвергнуться социальной дискриминации. В условиях такого общества это означает для многих одаренных детей рабочих невозможность учиться в школах высших ступеней. В своей работе «Языковая норма, языковое нормирование, критика языковых норм» [245] П. фон Поленц описывает соотношение обиходного языка, повседневного языкового употребления с нормативной системой языка «слоя – носителя образования», с литературным языком:

244

A. Claus– Schulze. Zu einigen konzeptionellen Positionen des Muttersprachunterrichts in der BRD. – «Potsdamer Forschungen. Wiss. Schriftenreihe der Padag. Hochschule ?Karl Liebknecht’ Potsdam». Reihe C, Ht. 4. Referate der Wiss. Konferenz der Methodik des Faches Deutsche Sprache u. Literatur v. 24 – 26. Februar 1971, S. 70 ff;

· F. Hebel. «Sprachbarrieren» als didaktische Herausforderung. – «Der Deutschunterricht», 1970, Ht. 6;

· B. Badura. Sprachbarrieren. Zur Soziologie der Kommunikation. Stuttgart, 1971;

· S. Jager. «Sprachbarrieren» und kompensatorische Erziehung. Ein burgerlicher Trauerspiel. – «Linguistische Berichte», (1972), 19, S. 80 ff.;

· S. Jager. Theoretische und praktische Projekte zur kompensatorischen Spracherziehung in der BRD. – «Muttersprache», 1971, Ht. 1, S. 41 ff.

245

P. v. Polenz. Sprachnorm, Sprachnormung, Sprachnormenkritik. – «Linguistische Berichte», (1972), 17, S. 76 ff.

«Следование языковым нормам и социальный контроль за их соблюдением за счет других возможностей языковой системы или языковых традиций ограничивают коммуникативные потенции говорящих. Это выражается, например, в том, что последние, связанные элитарной или конформистской стратегией языкового планирования, используют только те возможности своей языковой компетенции, которые согласуются с языковой нормой, и избегают отклоняющихся от нее или же теряют уверенность в том или ином употреблении. Соблюдение [говорящим] языковых норм… воздействует на предсказуемость определенной нормы, стратегию восприятия и социальное поведение слушающих таким образом, что говорящий получает поощрение (в виде хороших отметок, продвижения по службе, общественных контактов и т.д.) в силу своего социального статуса групповой принадлежности, предполагаемого интеллектуального уровня… способности к адаптации, а в случае несоблюдения норм к нему применяются меры дискриминации (в виде плохих отметок, недопущения к некоторым профессиям, общественной изоляции и т.д.). Так в языке создается и соблюдается „моральный кодекс“, который можно сравнить с правилами поведения за столом или традициями в одежде» [246] .

246

Цит. соч., с. 81.

Этот разрыв между языковой нормой литературного языка и повседневным языком рабочих масс в капиталистическом государстве имеет определенные причины: привилегия господствующего класса на образование; малая амплитуда общения у рабочего класса, который стараются удерживать в стороне от активного участия в общественной и производственной жизни; ограниченное главным образом частной сферой повседневное общение у многих граждан капиталистического государства; образцы коммуникации, которые в разном виде преподносятся в газетах для господствующего класса и в дешевых шпрингеровских изданиях для широких масс, типа иллюстрированной газеты. У нас эти причины, которые разделяют в капиталистическом государстве язык разных классов и слоев и создают разрыв между нормой литературного языка и индивидуальным владением языком, – хотя и не сразу, но постепенно преодолеваются. Социальные причины этого разрыва устранены, языковые же процессы должны направляться не в последнюю очередь средствами языкового воспитания в школе, и при этом не только на уроках немецкого языка. Как считает А.П. Баранников, противоположность литературного и обиходного языков характерна для антагонистического классового общества. Он отмечал,

«характеризуя состояние индийских языков в начале 30-х годов, что современные литературные языки Индии приспособлены к обслуживанию интересов господствующих классов и большинство их мало понятно для широких кругов пролетариата и крестьянства. Причина этого в том, что из многих литературных языков изгнаны лексические элементы, употребляемые широкими кругами населения, и заменены словами из литературных языков господствующих классов феодальной Индии, то есть из санскрита (у индуистов) и из персидского и арабского языков (у мусульман). В результате этого получаются огромные различия между языками разговорным и литературным» [247] .

247

«Общее языкознание», с. 434 (см. сноску 5).