Аль-Амин и аль-Мамун
Шрифт:
Глава 44. Послание из дворца аль-Амина
Слуга быстро вернулся и, вручив Дананир послание, бесшумно исчез. Та взглянула на письмо и, узнав печать аль-Фадля Ибн ар-Рабиа, визиря аль-Амина, сочла это плохим предзнаменованием. Дрожащими руками она разломила печать — это не ускользнуло от внимания Маймуны. Что-то сдавило ей сердце, и она стала ждать решения своей участи. Дананир развернула письмо, быстро пробежала его строки и ахнула от удивления. Все это время Маймуна не отрывала от нее глаз. Ей хотелось вырвать письмо из рук Дананир, лишь бы только узнать,
— Не уходи! Скажи, есть там что-нибудь обо мне? Ведь я заметила печать аль-Фадля Ибн ар-Рабиа и теперь не сомневаюсь, что в письме говорится обо мне.
— Даже если оно и касается тебя, то адресовано все-таки мне…
— Значит, оно обо мне!.. Скажи, чего он от меня хочет? О горе мне! Ну говори скорее!
Дананир мягко отстранила девушку и поднялась:
— Поверь мне, в этом письме о тебе нет ни слова.
Но Маймуна не отставала. Она бросилась к Дананир и до боли сжала ей руку:
— Заклинаю тебя, скажи правду! Богом прошу! Прости мою назойливость, но дай мне прочесть письмо!
Дананир осторожно высвободила руку и с лицом, горящим от возмущения, сказала:
— Наглость этого человека не имеет предела! Что-то уж слишком он осмелел! Пользуется тем, что наш господин в отъезде, и рассчитывает, что мы испугаемся и будем во всем ему подчиняться!
Теперь Маймуна нисколько не сомневалась: в этом письме речь шла о ней.
— Что бы ни было написано в этом письме, я хочу знать все! Даже если в нем моя смерть! Ради бога, скажи!
Дананир поняла, что ей не унять Маймуны, и протянула ей письмо.
Маймуна с трепетом приняла письмо из ее рук и прочла следующее:
«От аль-Фадля Ибн ар-Рабиа, визиря эмира верующих, к управительнице Дананир.
Эмиру верующих стало известно, что во дворце вашего повелителя аль-Мамуна с недавнего времени пребывает девушка по имени Маймуна, и эмир верующих желает ее лицезреть, дабы расспросить относительно некоторых дел, а посему повелевает немедленно отправить ее во дворец в сопровождении гонца, доставившего это письмо».
Когда девушка кончила читать, руки у нее так затряслись, что она чуть не выронила письмо, слезы подступили к глазам, и она запричитала:
— О горе мне!.. Злой рок следует за мной по пятам. О горе, горе! Что же мне делать?.. Нужно немедленно бежать из этого дворца, чтобы не навлечь на вас гнев халифа.
Дананир принялась ее увещевать:
— Тебе нечего бояться, и ты никуда отсюда не уйдешь. Ты гостья в этом дворце и находишься под нашим покровительством. Не беспокойся, я никому тебя не выдам.
Сказав это, она вышла, оставив Маймуну одну. В коридоре она хлопнула в ладоши. Тотчас появился слуга, и Дананир приказала:
— Передай халифскому гонцу, что он может отправляться, не дожидаясь ответа.
Дананир вернулась в комнату, гнев все еще клокотал в ее груди. Маймуна, впав в отчаяние, оплакивала свою горькую долю, и Дананир принялась ее успокаивать и утешать. В это время к ним вошла Аббада, которой еще ничего не было известно о письме.
— Что у вас стряслось?
Маймуна со слезами упала на грудь бабушки:
— Скорее бежим отсюда, пока на этот дом не обрушился гнев халифа!
Она направилась к дверям, когда Аббада, так ничего и не понимая, остановила ее:
— В чем дело? Скажи наконец толком, что случилось?
— Этот злобный, хитрый человек — визирь — разыскивает меня. Он утверждает в своем письме, что эмир верующих желает меня о чем-то расспросить, — ответила Маймуна.
Аббада на некоторое время задумалась и затем произнесла:
— Я обо всем догадываюсь: эмир верующих тут ни при чем. Письмо мог написать по собственному злому умыслу только аль-Фадль ар-Рабиа, уж я-то его знаю, да и вы, думаю, о нем наслышаны не меньше моего. Сейчас единственный выход для нас — покинуть дворец, чтобы не усугублять опасность и не навлечь беды на наших хозяев.
— Вы наши гости, — возразила Дананир, — и никуда не уйдете. Этот низкий человек не посмеет нанести обиду гостям дома престолонаследника. Боже упаси вас покидать дворец!
Маймуна вспомнила о слуге Бехзада и подумала, как бы он мог им пригодиться сейчас.
— А где Сельман? — спросила он. — Он ведь заверил меня, что Бехзад оставил нас на его попечение.
При упоминании о Сельмане у Дананир отлегло от сердца:
— Вот кто нам поможет! Как только Сельман явится, посоветуемся с ним обо всем — он человек сообразительный. А там будет видно, что дальше делать.
Глава 45. Визит к визирю аль-Фадлю
Еще утром того же дня Сельман возвратился из дворца аль-Мамуна к себе домой. Здесь он переоделся, сменив обычное платье на одежду прорицателя, и с помощью нехитрых манипуляций превратился в Садуна. Придерживая под мышкой книгу и опираясь на посох, он вышел из дома и направился к городу аль-Мансура. Поравнявшись с Золотым дворцом, Садун разыскал дом, который по приказу аль-Амина был определен ему в качестве временного жилища, пока он оставался в городе. Весь день Садун провел в чтении книг и размышлениях. По крайней мере, так могло показаться всякому, кто, будучи наслышан о знаменитом прорицателе, заглянул бы к нему в это время, ища помощи или совета, ибо Садун опасался начальника тайной службы Ибн Махана, имевшего осведомителей под дверями почти каждого правоверного багдадца.
Уже под вечер у дверей прорицателя послышалось цоканье лошадиных копыт. Какой-то всадник подъехал к дому и, спешившись, быстрыми шагами направился к дверям. Запах благовоний опережал гостя. Садун не мог больше сомневаться — это пожаловал Ибн аль-Фадль собственной персоной. По его стремительной походке было не трудно догадаться, что дело, по которому он прибыл, очень срочное. Но прорицатель продолжал сидеть, и лишь когда раздался стук в дверь, он неторопливо поднялся и впустил гостя. На этот раз Садун принял сына визиря с необычной холодностью и даже некоторым пренебрежением. Как ни странно, такой прием заставил Ибн аль-Фадля проникнуться еще большим уважением к прорицателю и его учености.