Аландский крест
Шрифт:
— Это тебе, — взяв в руки один из них, протянул я его Бромми. — Это патент на чин контр-адмирала Российского флота. Помимо всего прочего, теперь ты имеешь право на титул «ваше превосходительство» и адмиральскую пенсию. Предупреждаю сразу, она не так велика, как об этом принято думать. Но с голоду не умрешь.
— В очередной раз убеждаюсь, что слова вашего высочества не расходятся с делом, — поклонился тот. — Что же касается «прочего», благодаря службе на вас я сумел сделать кое-какие сбережения. Так что смерть от голода мне и моей семье не грозит.
— Это не все, — протянул я
— Благодарю, — расчувствовался адмирал, пока я надевал на его шею орденскую ленту с наградой.
— А это твоему помощнику, — очередная коробочка и патент достались Киндерлингу. — Крест второго класса и патент на чин капитан-лейтенанта. К слову, о дальнейшей службе можешь не беспокоиться. Я имел разговор с принцем Адальбертом, и его высочество обещал мне, что с удовольствием примет тебя обратно. В конце концов, у Пруссии не так много моряков, имеющих боевой опыт.
— Спасибо! — едва не задохнулся от радости молодой человек. — Отныне и навеки я ваш должник!
— Полно, господа. Хотя по русскому обычаю награды полагается хорошенько обмыть, до адмиральского часа еще далеко, а потому давайте обсудим сложившееся положение.
— Увы, — вздохнул Бромми, — мне нечем обрадовать ваше императорское высочество. — Как, вероятно, уже известно, «Ганза» разоружена и пробудет в этом состоянии до конца войны. Все, что можно с ней сделать, это продать за сходную цену, но боюсь, много за нее не выручить. Машины за время рейдерства порядком поизносились. Котлы нуждаются в чистке, а возможно, и в чеканке. То же касается и корпуса, но, чтобы хотя бы примерно определиться с количеством работ, нужна постановка в док.
— Остальные корабли?
— «Ниобе» попалась англичанам еще месяц назад, и парням, чтобы не оказаться на виселице, пришлось записаться в Немецкий легион. «Нимфе» мы спрятали в одной прибрежной бухте, но это маленькая парусная шхуна. Толку от нее немного.
— Я правильно понимаю, что речь о том самом «Британо-Немецком легионе», который англичане формируют на Гельголанде?
— Все верно. На острове заседает особая комиссия по найму, вербовщики работают во многих землях, разве что пруссаки на днях запретили наем в своих владениях.
— Ладно, об этом позже. Сейчас я хотел бы знать, какова «государева доля» в полученных за прошлый год трофеях?
Тут надо пояснить, что все обладатели каперского патента должны были выплачивать треть стоимости своих трофеев русской казне. Но поскольку сделать это за границей оказалось не так просто, Бромми аккуратно перечислял положенную сумму на отдельный счет в банке. По идее распоряжаться этими средствами мог либо я, либо сам государь-император, но пока доступ к ним имел только наш адмирал.
— Один миллион двести тысяч триста сорок рейхсталеров, — вздохнул престарелый корсар, как будто отрывал эти средства от сердца.
— Недурно! — с трудом удержался я, чтобы не присвистнуть. — Ей богу, иногда кажется, что выбрал не ту профессию. Получается, ты тоже стал миллионером?
— Моя доля несколько меньше, — с похоронным видом ответил Бромми, после чего с явным сожалением добавил, — были кое-какие расходы…
—
— Не так много, ваше высочество. Желающие поступить на британскую службу обращаются в вербовочные пункты, открытые во всех крупных городах, включая, конечно же, и наш Бремен. Не могу сказать, что их много, но англичане не слишком привередливы и берут всех подряд. После заключения контракта их переправляют на остров, являющийся, как вам вероятно известно, территорией Великобритании.
— На английских судах?
— Нет. Англичане подстраховались и наняли местный пароход под названием «Оттер». Так что новобранцы находятся под защитой нейтрального флага. Рейсы каждые две недели.
— Что-нибудь еще известно?
— Почти ничего. Твердо могу сказать лишь, что вербовка не задалась. Всего на военную службу записалось около 1000 человек, может, немного больше. При том, что требовалось 15000.
— И почему же твои соотечественники не проявляют энтузиазм?
— Все дело в том, что порядки в английской армии хорошо известны. Жители континента склонны беречь свои спины, а потому страх порки частенько перевешивает соблазн щедрых наград и хороших окладов. В общем, если вашему высочеству угодно знать мое мнение, могу со всей ответственностью заявить, что вся эта затея с наемниками заранее обречена на провал. Стоит их командирам один раз наказать солдата, случится бунт. И тогда им придётся либо менять свои уставы, либо распускать легион.
— Еще вопрос. У англичан большой гарнизон на острове?
— Насколько мне известно, нет. Там нет ничего ценного, если не считать нескольких рыбацких деревень, да парочки курортных местечек, в которых любят отдыхать представители богемы. Максимум, что там может быть, это дюжина полицейских, охрана лагеря, да какое-то количество инструкторов с офицерами.
— Среди твоих молодцов найдется несколько отчаянных парней, готовых на все за щедрую плату?
— Конечно, — с интересом уставился на меня Бромми.
— Тогда пусть они запишутся в легион и отправятся на остров. Там им нужно будет связаться с теми, кому не повезло попасть в плен, затем спровоцировать бунт и бежать.
— Это, конечно, возможно. Но зачем?
— Во-первых, надо выручить наших ребят. Мы русские своих не бросаем. Во-вторых, испортить планы англичанам само по себе хорошо.
— И все же план слишком рискованный… — с сомнением покачал головой Бромми.
— Тогда так. Действовать они будут не одни. Отправишь вторую группу. У них будет другая задача. В легион записываться не будут, а вроде как приедут по делам. Начальником над ними поставишь кого толкового из числа своих офицеров, а с ним еще пять-шесть надежных и ловких матросов-абордажников. Будут силовым прикрытием, если что пойдет не так… Раз у британцев на острове нет своей военной базы и войск, то при случае группы решительных и хорошо вооруженных людей будет достаточно, чтобы выдернуть наших агентов из любой передряги. Да, нужны добровольцы. И я им очень щедро заплачу, если добьются результата.