Алитет уходит в горы
Шрифт:
– Одного начфина отопляем, - сказал Осипов.
– Заболел он цингой: ноги и десны опухли.
– От злости, что ли, он заболел? Или от чрезмерного сна? Весны еще нет, а цинга - весенняя болезнь.
– Хотели в больницу его отправить - не поехал.
– И не надо: я его сам вылечу здесь.
Лось отвязал мешок от нарты, вскинул его на плечо и пошел к начфину.
Бледный, заросший бородой, начфин лежал на койке. Он безучастно взглянул на вошедшего Лося.
– Заболел, начфин?
–
– И уголь не помогает тебе.
– Пропаду я здесь, - со вздохом ответил тот.
– Конечно, пропадешь. Вот подожди, скоро зубы начнут вываливаться.
– Злой вы человек, Никита Сергеевич.
Лось достал из мешка мерзлый кусок сырого тюленьего мяса:
– На вот, ешь. Грызи, пока есть зубы.
– Что вы, Никита Сергеевич! Что я, чукча? Я не могу это есть.
– Приказываю тебе есть!
– повысив голос, властно сказал Лось.
– Не хватает храбрости у одного - давай вместе.
– И Лось, присев на кровать начфина, стал грызть мясо.
Начфин неохотно взял кусок, повертел его в руке и тоже начал грызть, болезненно сморщившись.
– Это же самое радикальное средство против цинги. В каждой яранге мне чукчи об этом рассказывали с восторгом. Небось Амудсен не тебе чета, а мясо это ел за мое почтение. Любят они, когда не пренебрегают их пищей. Отличное противоцинготное средство. По себе знаю. В прошлом году заболел, только этим мясом и спасся.
– А действительно - оно как будто ничего, - промычал начфин, пережевывая мерзлые куски.
Пришел радист Молодцов.
– Никита Сергеевич, вас спрашивает какой-то Саблер.
– А, Саблер? Зови его на радиостанцию, сейчас приду.
Был уже вечер. На радиостанции ярко светила лампа. Саблер внимательно рассматривал радиоаппаратуру. Он не хотел интересоваться станцией, и все же профессиональное чувство, еще не совсем заглушенное, вдруг проснулось в нем.
– Хорошо работает станция?
– спросил он у Молодцова.
– Хорошо. Регулярно связь держу с Петропавловском, - с гордостью ответил Молодцов.
И Саблер заговорил компетентно, вставляя радиотермины в свою речь.
– Вы понимаете в радиотехнике?
– удивился Молодцов.
– Раньше понимал, - с едва заметной иронией ответил Саблер.
Вошел Лось и молча сел за стол радиста.
– Здравствуйте.
– Саблер приподнялся.
– Здравствуйте, гражданин Саблер, - сказал Лось, пристально разглядывая маленького человечка с птичьим лицом, поросшим густой щетиной.
– Садитесь.
– Я местный охотник и прибыл по вашему вызову.
Лось, пытливо глядя в глаза Саблеру, сказал:
– Мне известно, что вы инженер, а не охотник.
– В прошлом инженер, а сейчас охотник.
– Вы не родственник обер-прокурора святейшего синода Саблера?
– Однофамилец...
– Пожалуйста.
Саблер снял малахай, сбросил через голову легкую пыжиковую кухлянку, с подчеркнутым спокойствием повесил на гвоздик. Не спеша он расчесал сбившиеся длинные пышные волосы и присел на скамейку. Глаза его беспокойно забегали. Остренькая бородка выдавалась вперед, и во всей его фигурке было что-то настороженно-звериное.
– Вы действительно инженер?
– Да, - поспешно ответил Саблер.
– А если я поинтересуюсь вашим дипломом?
– Я сжег его. Охотнику на пушного зверя нужен капкан, а не диплом.
– И жена ваша врач?
– Да, в прошлом врач.
– Почему же вы променяли такие прекрасные профессии на занятие полудиких охотников?
– Мы вполне удовлетворены своей жизнью здесь. Даже больше: мы счастливы. Нам нравятся простор и абсолютная независимость. Мной никто не командует... Мы не хотим жить в обществе, где люди грызутся, как голодные волки... Если хотите, жизнь наша здесь - это и есть истинная свобода. Вот чем привлекает Север меня и мою жену, - сказал инженер, доставая трубку.
– А вам известно, что на территории бывшей Российской империи строится новое, социалистическое общество и что волчьи законы уже ликвидированы и взаимоотношения людей строятся на совершенно иных началах?
– Я слышал... Но все это в будущем. А мне уже пятьдесят лет. Я хочу пользоваться свободой теперь же.
– Извините! Это не будущее, а уже настоящее.
Илюша молча прислушивался к разговору и внимательно рассматривал странного человека.
– Забавно получается, - сказал Лось - Женщина-врач, мужчина-инженер ушли из общества и занимаются охотничьим промыслом...
– Философия охотника очень проста: убить зверя и быть сытым. Я полностью разделяю их образ мыслей и жизнь.
– Но до революции вы ведь работали?!
– вдруг крикнул Лось.
– Вас интересовал закон усталости металла! Почему же пропал у вас интерес ко всему этому после революции?
– Да, я работал. И я очень сожалею, что так поздно обрел свою теперешнюю жизнь.
Лось нервно закурил, у него пропало желание продолжать разговор. Но, взяв себя в руки, он спокойно спросил:
– Ваша жена как врач помогает местному населению?
– Нет, Она пришла к заключению, что в организм человека не следует вмешиваться. Сам организм - достаточно совершенный механизм, чтобы противостоять заболеваниям. А медицина, по ее мнению, - это шарлатанство, подобное шаманству.
– Интересно. Ну, а если человеку нужно отнять ногу? Организм сам не может этого сделать.
– Она считает, что человек без ноги - не человек, а поэтому и не следует создавать для него видимость счастья.