Алпамыша, или Потомок великанов
Шрифт:
Скоро Иван да Марья стали в дорогу обратно сбираться. Домой скорей надобно, свадьбу быстрее заладить. Наконец, стали прощаться. Богиня кольцо взяла, а оно у ней в руках-то так и заиграло, так и заблестело. Полюбовалась им богиня и Марье отдала. Вернулись они с Иваном домой, свадебку сыграли. Стали жить поживать и горе с порога прогонять.
Койот
– Есть хочу, хочу жрать. Голод всосал меня почти целиком, оставив только морду и лапы, последнее средство, последнюю надежду, что я извлеку ими хоть что-то из этой плачущей пустой ночи. Вокруг – никогошеньки. Асфальт, где его защищают от синюшной тьмы фонари и сухие
Тихо! Я слышу, как простонала железная дверь в одной из высоток. Кто-то вышел из подъезда наружу. И он не один. Вышла женщина. Она так уверенно направилась к арке, что я даже не сразу сообразил, что выскочивший следом мужчина – ее спутник. Женщина оглянулась, пропуская выезжающий со двора автомобиль, и убедившись, что мужчина идет следом, остановилась в пол-оборота, как бы нехотя дожидаясь его. Однако, настигнув ее, он продолжил идти мимо, не сомневаясь, что силой созданного энергетического вихря повлечет ее за собой.
Да! Точно, их двое! Мужчина и женщина. О, этот запах! Запах страстей! Благодарю и еще раз благодарю всех своих Богинь и Богов за шанс, предоставленный мне сейчас. Женщина на ходу цепляется за рукав мужской куртки, и они исчезают в темном проходе. Я рядом. Я во тьме, и я невидим. Как только парочка выныривает из темной арки на ярко освещенный проспект, ветер обрушивается на них. Барышня согнулась, пряча лицо от ветра. Оба смотрят себе под ноги и… молчат. Мужчина широко выбрасывает впереди себя ноги, обутые в изношенные кроссовки, ничуть не заботясь о том, что она едва поспевает за ним. Ее ботинки на высоком каблуке семенят рядом короткими шажками, стараясь не споткнуться.
Закручивая воронки, ветер выдувает все лишнее на своём пути. Опустошенные его настойчивыми домоганиями, они, казалось, оба сейчас подлетят вверх, раскинув руки и ноги, вместе с листьями и рваными полиэтиленовыми мешками, потом вихри, изловчившись, выметут из них и это последнее мучительное бессмысленное молчание. И тогда они, схватившись за руки, обнимутся от страха, от мысли о том, что могло бы произойти… Все это мои стариковские фантазии, конечно же, которые с годами становятся чересчур сентиментальными. Долго я плелся следом в предвкушении, что кто-нибудь обронит ну хоть какой-нибудь намек пусть на крохотное желаньице. Голод продолжает высасывать мои силы. Нужно что-то делать. Нужны решительные меры. Но какие? «Отсечь все лишнее, прежде всего!» – подсказывает мне ветер.
Тут же планета, по которой идет моя парочка, сжимается настолько, что на ней помещаются только я, старый черный койот, он, мужчина в изношенных кроссовках, она, женщина в ботинках на высоком каблуке, и фонарь. Тротуар замыкается на себе самом, превратившись в экватор. Вот, это то, что мне нужно! Сегодня Боги явно на моей стороне, и сила моя со мной, хоть я и голоден. Раз за разом наш дуэт проходит мимо одного и того же фонаря, по одному и тому же тротуару, мимо одних и тех же декораций, и совершенно ничего не замечает. Всё, на что я рассчитывал, оказалось тщетным.
Спасибо дружищу ветру, он, как всегда, в курсе всего и решает вмешаться, закружив листья со звездами воронкой у них под ногами. Дамочка, не удержавшись, ударяется носком
Все это время я прожигаю ей спину взглядом. Она чувствует его, оборачивается, и я позволяю Луне вновь осветить не только блеск моих глаз, но и зубов. Я голоден, страшно голоден. Женщина понимает это и отчаянно, словно моля о помощи, тоже обращает свое лицо к Полноликой, будто зная, что та – единственная, кто может ей посочувствовать и помочь. Да.., у меня с этой дамочкой много общего! Окинув взглядом крохотную планету под ногами, окольцованную тротуаром, сутулую спину своего спутника, меня, фонарь и вспененный вокруг звездный океан, она зажмуривает глаза, полагая, по-видимому, что я намерен сейчас разделаться с ней. Но я продолжаю сидеть спокойно, не двигаясь. Я жду. Мужчина, по-прежнему, ничего не видит.
И вот тут-то в ее руках что-то вдруг начинает копошиться. Женщиной овладевает удивление и раздражение одновременно. Ей кажется, что это трепещущее нечто рвется совершенно не кстати. Несколько секунд она отчаянно борется с ним, в конце концов, её руки ослабевают, и ей ничего не остается, как выпустить это наружу. Вначале я думал, что она теребит платок, который она доставала давеча, когда еще оттряхивалась, но оно внезапно вырывалось из ее ладоней и вспорхнуло ввысь.
Вот! Наконец-то! Желание! Это – ее желание! То, что мне нужно! Оно белой птицей метнулось в мою сторону. Ну и я – тут, как тут. Набрасываюсь и натягиваюсь чулком на мечущееся тельце в перьях, вовремя успев сомкнуть челюсти. Луна окончательно обозначает все свои бока, становясь абсолютно полной, а я возношу ей свой ликующий вопль. Женщина с побелевшим от ужаса лицом, стоя на коленях, слышит его! Она до смерти напугана, но я продолжаю лаять, петь, скулить, называйте, как хотите. Это не изменит сути ее желания и силы моего заклинания, благодаря которым к нам начал приближаться гигантский лунный диск.
Я-то сразу все понял! Женщина от отчаяния пожелала унестись на Луну. Точно! Таким было ее желание. Можно лишь догадываться, чем или кем оно было вызвано. Но, тем не менее, мой голод был утолен. Теперь я сыт. И мой долг, моя работа – исполнить ее волю. Итак, диск Луны движется прямо на нас. Он остановился так близко, что, казалось, я могу легко, подскочив, запрыгнуть на него.
Повиснув над нашими головами, Луна приподняла хрупкую женскую фигурку над планетой и медленно притянула её к себе. Моя песня, сопровождавшая весь этот магический процесс осуществления желания, был услышан самой Вселенной. Фонарь, ветер с замученными листьями, звезды, тьма, – все смотрели на нее. Все, кроме него, ее спутника с сутулой спиной, который по-прежнему ничего не видел и не слышал. Он продолжал строить вокруг себя свои невидимые стены.