Американский эксперимент соседства

Елена Армас

— Прости, милая.

Несколько мгновений в трубке было тихо.

— Все в порядке? — наконец спросила Лина, и ее дразнящий и легкомысленный тон исчез. — Я пошутила насчет звонков, понимаешь? Ты всегда можешь позвонить мне. Столько раз, сколько тебе нужно.

— Я знаю, — сказала я ей, потому что я действительно знала это. — Но...

— Ты не испортишь мне отдых, — закончила она за меня, напомнив мне, почему она была таким важным и значимым человеком в моей жизни. Она знала меня изнутри. И именно поэтому она знала, что сказать дальше, чтобы успокоить меня. — Я счастлива, как никогда в жизни, и разговоры

о том, что с тобой происходит, не изменят этого.

Я углубилась в сказанное, и на этот раз я почувствовала не ревность, пусть даже и здоровую, а чистую неподдельную радость за нее. За них. Аарон и Лина заслуживали только счастья.

— На самом деле, — продолжала она. — Эти твои мысли о том, что ты не можешь рассчитывать на меня, разбивают мое бедное, хрупкое сердце. Я...

— Ладно, ладно, — выдохнула я. — Ты можешь прекратить эмоциональный шантаж. Не то чтобы я не хотела говорить об этом с тобой. Я просто...

— Не хочешь беспокоить меня, пока я провожу медовый месяц со своим обворожительным мужем, я знаю. Но мы уже выяснили, что ты этого не сделаешь. Так что, начинай говорить, подруга.

Начинай говорить.

Мне так много нужно было ей сказать. Признаться, на самом деле. Начиная с того, что моя квартира пока не пригодна для жизни. И что я делю ее студию с ее кузеном. И что я скрывала от неё свою онлайн влюбленность в упомянутого кузена, а время, проведенное с ним, не улучшило ситуацию.

И все же из моих уст вырвалось: — Я думаю, что, возможно, совершила ужасную ошибку.

— Хорошо, — ее тон был осторожным. — Это была ошибка типа «я добавила соль в тесто вместо сахара» или «милая, помнишь фосфид цинка, который мы купили для борьбы с нашествием крыс, на твоем месте я бы перестала жевать её»?

Я закрыла глаза.

— Второе? — я подумала об этом немного лучше. — Может быть, не совсем второе, но что-то близкое к этому. За вычетом случайного отравления моей семьи. Скажем так, я была единственной, кого отравили. И я вроде как я сделала это сама. Допустим...

— Рози? — она остановила меня.

— Да?

— Я думаю, мы зашли слишком далеко в метафоре, и теперь я не понимаю, о чем мы говорим.

Я глубоко вздохнула.

— Я бросила работу в InTech. Это была ошибка, Лина.

— Что? — она задыхалась от того, что, как я знала, было искренним шоком. — Почему ты так думаешь? Ты сейчас живешь своей лучшей писательской жизнью, тебя ничто не отвлекает, и твоя книга имеет успех.

— Да, только я не живу своей лучшей писательской жизнью, — я подняла глаза к потолку, поднеся пальцы к вискам. — Я не писала. До дедлайна осталось меньше восьми недель, а у... меня ничего. Я уже долгое время в тупике, и теперь, я думаю, у меня ничего не получится. У меня ничего нет, Лина. Ничего.

Наступила тишина, а потом моя лучшая подруга сказала: — О, Рози.

Моя нижняя губа дрогнула, и замок на воротах, которые открылись менее двадцати четырех часов назад, снова загремел.

— Так что вот, — промурлыкала я странно звучащим голосом. — Я неудачница. У меня еще даже не было мечты, а я уже была неудачницей. Как... Как ты думаешь, Аарон примет меня обратно, если я попрошусь на прежнюю работу?

— Нет.

— Ладно, хорошо. Я

поняла. Наверное, кто-то другой...

— Нет, — повторила она. — Ты не будешь просить Аарона вернутся на работу.

— Лина...

— Заткнись и слушай. И слушай внимательно, — мой рот закрылся, глаза с каждым мгновением все больше наполнялись слезами, несмотря на то, что тон моей лучшей подруги был суровым. — Ты, Розалин Грэм, леди-босс.

Я издала звук, который отказалась признать икотой.

— У тебя есть диплом инженера. Тебя повысили до руководителя группы в высококлассной технологической компании в чертовом Нью-Йорке, — она сделала паузу, давая всему этому осмыслиться. — Ты написала книгу — в свободное время. Хорошую, черт возьми, книгу, Рози. Красивую и эпическую историю любви о ветеране войны, который путешествует во времени и борется, чтобы найти свое место рядом с женщиной, которую он так безнадежно любит в настоящем. Знаешь ли ты, что Чаро до сих пор называет его «Мой офицер»? Девушка считает этого вымышленного мужчину своим и она искренне злится на людей, если они хотя бы упоминают его, — я знала это. Лина присылала мне скриншоты более чем нескольких агрессивно-восторженных сообщений. — Когда она узнает, что ты — Розалин Сейдж, она умрёт от зависти и будет донимать тебя до конца жизни, — пауза. — И это только потому, что ты уничтожила ее. Ты выбила ее из колеи.

— На самом деле я не уничтожала её, Лина. Я...

— Это издательство предложило контракт не из-за твоего смазливого личика.

— Ладно, — неохотно согласилась я. — Думаю, моя первая книга была неплохой.

Лина надулась.

— Это было не просто неплохо, Рози. Она была первоклассной, я же тебе говорила. Небольшая, хотя и восторженная часть моей семьи, говорящая по-английски, обожает ее, — я услышала какой-то шум на фоне, как будто она только что открыла шоколадку или пакет с закусками. С ней оба варианта возможны. — И в дополнение ко всему этому, у тебя хватило смелости бросить работу, которая больше не приносила тебе удовольствия, и заняться карьерой, которая приносила его в писательстве. Потому что у тебя это хорошо получается, Рози.

Смелость.

Это напомнило мне Лукаса, когда он назвал меня смелой. Смелой. Меня.

Мое сердце возобновило забавный трепет, который оно совершало каждый раз, когда я думала о нем.

— А я смелая? — спросила я себя вслух.

— Да! — тут же подтвердила Лина. — Все эти разговоры о том, что ты застряла, говорит в тебе твой страх. Ты боишься потерпеть неудачу, Рози. Я знаю тебя. Но тебе нужно перестать грызть себя, перестать ныть о том, что ты не можешь решить проблему, и начать верить в то, что ты можешь.

— Ох, — пробормотала я.

— Я говорю это, потому что люблю тебя, — я представила, как она машет на меня пальцем. — Не позволяй давлению, которое ты на себя оказываешь, парализовать тебя. Ты единственная, кто ограничивает себя, Рози.

Ее слова пронзили меня немного глубже, чем следовало. Не в части про нытье, а в части про то, что проблема во мне. Потому что я начинала верить, что так оно и есть.

— Писательский блок — обычное дело, — добавила Лина. — Так что мы тебя разблокируем.