Аналитик
Шрифт:
— Ты же в ЦКК состоишь, — говорил он, — у вас там раздают материалы, на что обращать внимание? Чтобы я заранее знал, чего точно не нужно даже допускать к работе?
— Так вы же сами входите в Главлит, — изумился я. — Неужели не знаете, что можно, а чего нельзя снимать?
— Да общие положения мне известны, — с досадой сказал Илья Романович. — Но я ведь эту студию пробивал для проектов, которые как раз Главлитом на первом этапе проверки снимаются с рассмотрения. Но если контрольная комиссия, которая следит за моральным обликом членов партии, даст разрешение, то Главлит утрется и пропустит.
— Иначе говоря, вы хотите,
Мужчина промолчал, но это было красноречивее любого ответа.
— Нет уж, без личного ознакомления со сценарием я свой допуск давать не буду. А времени на это ознакомление у меня нет.
Говорин насупился, поблагодарил за то, что я его выслушал, и ушел. Вот же хитрый жук! За мой счет подстраховаться хочет. Нет уж, раз сам все это затеял, пускай сам и ответственность несет, а не прикрывается мной.
— Считаешь, я не прав? — посмотрел я на вышедшую провожать отца Люду.
— Прав, — кивнула она и улыбнулась. — Я на твоей стороне, — прижалась она ко мне.
С момента нашего разговора о ее недоверии, когда вышла статья, Люда старалась держать свое слово и поддерживала меня. В том числе вот в таких вот ситуациях. На душе стало тепло. Илья Романович может быть хоть тысячу раз недоволен, но мне плевать на это. А завтра как приедут «сборщики» мне и вовсе будет не до его просьбы. Начнется самый ответственный этап работы нового института!
— Вызывали? — постучался Василий Кондратьевич в кабинет Берии.
— Да, товарищ Гурченко, заходите.
Когда следователь прошел к столу замнаркома ОГПУ, то остановился в двух шагах и предано посмотрел на начальника. Вид Берии был бесстрастным и причины, почему его вызвали «на ковер», мужчина не понимал. А выволочка будет, это следователь спинным нервом чувствовал.
— Товарищ Гурченко, с какой целью вы интересуетесь товарищем Огневым?
«Все-таки заметил Савинков слежку!» — промелькнула с досадой мысль у мужчины.
— Есть сведения, что в институте товарища Огнева работает родственник члена РОВС. Провожу проверку на лояльность этого человека, и насколько часто он контактирует с членом враждебной нам организации.
— Вот как, — нейтрально протянул Берия. — А почему тогда слежка ведется в основном за Огневым? Ваших людей чаще замечают, когда именно он покидает институт, а не кто-то иной.
— Вы сейчас говорите о товарище Савинкове и его подчиненных? Они замечают?
— Да.
— В этом нет ничего удивительного, — тут же приободрился Гурченко. — Задача товарищей — защита Огнева. На остальных они обращают гораздо меньше внимания, вот и сделали неверные выводы. За товарищем Огневым мои люди смотрят на предмет — не идет ли за них посторонняя слежка из выявленных контактов родственника члена РОВС. Насколько эта организация заинтересована Огневым и в каком плане. Вот и все.
— Хорошо, Василий Кондратьевич, — смягчился Берия. — Продолжайте работу. Как только будут факты предательства или доказательства передачи информации в РОВС или в иные структуры, сразу докладывайте мне.
— Понял. Разрешите идти?
— Свободны.
Покинув кабинет начальства, Гурченко удовлетворенно улыбнулся. Да, пусть его деятельность и заметили, чего он хотел избежать, но зато теперь он получил самое высокое одобрение. Ну а то, что изначальная
Глава 8
Апрель 1932 года
— Так, так, так, — барабанил я пальцами по столу, изучая данные, которые принесли мои «сборщики».
В целом они не так уж сильно отличались от официальных. Это радовало. Но дьявол, как известно, кроется в деталях. Вот их-то я и хотел найти. Те «подводные камни», из-за которых благостная картина резко может превратиться в тошнотворный натюрморт.
Основной упор в индустриализации пришелся на Украинскую ССР и Западную Сибирь. Тут сыграло сразу несколько факторов. Первый — там были нефть и уголь. Без угля и нефти, той энергии, что они дают, не будет работать ни один завод. Поэтому и были построены шахты в Новосибирской области. Кемеровской области еще не было, и Кузбасс входил в зону влияния именно Новосибирска. Но эти шахты и до революции уже были известны и там активно наращивали добычу угля. Другое дело Донбасс. Там добыча угля началась лишь в конце девятнадцатого века, но во время гражданской войны многое было разрушено. За двадцатые годы старые заводы не только переименовали, но и провели реконструкцию, а в пятилетку добыча угля была увеличена.
Близость сырья для тяжелой промышленности стала определяющим фактором, почему рядом с Кузбассом и Донбассом построили новые заводы тяжелой промышленности и там же открыли техникумы для обучения недавних крестьян новым специальностям.
Еще одна причина, почему Украина с Сибирью выделялись на общем фоне по размещению заводов тяжпрома — большие полноводные реки. Только на них можно было построить гидроэлектростанции достаточно большой мощности, чтобы они могли обеспечить работу этих заводов. На Днепре как раз в этом году закончили строить ДнепроГЭС. Пока что — это самая мощная гидроэлектростанция на весь Союз, да и пожалуй на всю Европу.
Вообще к текущему году завершалась или даже уже завершилась постройка очень многих предприятий. Ростсельмаш и Харьковский тракторный завод работали уже больше года. Челябинский Магнитогорский металлургический комбинат и Горьковский автомобильный завод введены в строй в этом году. Про последний я знал, что он станет самым известным не только в нашей стране, но и в мире. Аббревиатура «ГАЗ» прочно станет ассоциироваться именно с этим заводом, хотя подобных 'ГАЗ’ов у нас по всей стране раскидано несколько десятков. Главное их отличие — они по сравнению с Горьковским гигантом маленькие.
Но это я упомянул большие заводы, а ведь построена и куча более мелких. Введено в эксплуатацию большое количество ТЭС, строятся железные дороги — они тоже часть инфраструктуры, направленной на индустриализацию страны. Вон, в апреле намечено по плану строительство железной ветки «Донбасс-Москва».
Тщательно изучая собранную информацию, я радовался тому, как наша страна выходит из технологической зависимости. Ведь все эти построенные заводы или уже начали, или вскоре начнут поставлять так необходимую для наших рабочих и главное — крестьян — продукцию для облегчения их труда и повышения эффективности. Слова громкие, а если вдуматься, что за ними стоит — то уже по-другому начинаешь их воспринимать. Без сарказма и ухмылки, а с гордостью.