Аналогичный мир - 2
Шрифт:
— А вот теперь рассказывай.
Даша и Маша собрали шитьё и пересели к Жене.
— Ага, рассказывай.
— Ты документ сразу нашёл?
— Сразу, — улыбнулся Эркин. — Спасибо, без него я бы долго колупался, а так… показал, и меня сразу сюда направили.
— Тебя когда выпустили?
Эркин не успел ответить. В дверь постучали, и в комнату заглянула женщина. Вроде Алиса называла её тётей Аней.
— Ой, вы уж извините, я спросить только, Жень, ты выйди на минутку.
Обращалась она к Жене, но смотрела на Эркина.
— Ну, так сами и спросите.
Эркин невольно напрягся. Женя вернулась, и за ней вошли женщины. Пять или шесть, Эркин не разобрал, да ещё в дверях столпились не поместившиеся.
— Ты уж извини, — начала одна, — тебя в Хэллоуин загребли, так ведь? — Эркин кивнул. — А отвезли куда?
— В Диртаун, — ответил Эркин.
— Ты там наших кого не встречал? Из Вудстока.
— Из Вудстока были… в синих куртках. Нас во дворе выпускали когда и по машинам рассаживали, я слышал.
— Это когда? — подалась к нему другая женщина с короткими по-мужски остриженными светлыми волосами.
— Вчера утром. Из Вудстока, Мэриленда, Квинстауна и Соммервилля, — перечислял, вспоминая, Эркин.
— И всех выпустили?
— Наших, из Джексонвилля, всех, — ответил Эркин. — А там не знаю. Мы только и увидели друг друга, когда на машины загружались.
— А сюда ты как попал?
— Пошёл в Джексонвилле в комендатуру, показал удостоверение, подождал, пока запрос делали, и всё, — улыбнулся Эркин.
— Долго ждал? — требовательно спросила начавшая разговор.
— Часа два. Лейтенант сказал, что я во встречный запрос попал.
— Ой, ну да, — поняла Женя. — Я же о тебе запрос сдавала.
— Ну и ладно, бабы, — решительно сказала беловолосая. — Наши, значит, тоже завтра-послезавтра приедут. Запросы-то все сдали.
— И то.
— Спасибо, парень.
— Ой, боюсь, мой-то закрутиться может.
— Да с кем ему, все ж наши здесь.
— Спасибо тебе.
Они уже выходили, когда одна из них, молчавшая до этого, вдруг спросила:
— В тюрьме-то… не очень били?
И сразу все повернули обратно, набиваясь в комнату. И в наступившей тишине Эркин ответил:
— Совсем не били. И кормили хорошо. Сытно.
— А… спали как?
— На койках, одеяла дали, — Эркин улыбнулся. — У нас один выходить не хотел, говорил, что ему в тюрьме лучше.
Все рассмеялись. Снова поблагодарили и вышли. Когда за ними закрылась дверь, Женя спросила:
— Эркин, тебя и вправду…?
— Нет, — замотал он головой. — Да никого на допросах и пальцем не тронули. И кормили хорошо, трижды в день.
— И чем? — спросила Алиса.
— Каша, хлеб, чай, — добросовестно перечислял Эркин. — И суп ещё в обед.
— И всё? — встревожилась Женя.
— А чего ж ещё? — удивился Эркин и улыбнулся. — Трижды в день кормили. И паёк большой. Всё было хорошо, Женя.
— Нет, плохо, — заявила
Эркин невольно рассмеялся, рассмеялась и Женя. Алиса обиженно надула губы, но решила не заводиться.
— В Джексонвилле как? — спросила Маша.
— Ну, что сожгли, то сожгли. Церковь только заделали немного, — начал рассказывать Эркин. — Из раненых, кого, говорили, в русский госпиталь увезли, ещё никто не вернулся.
— Ну да, — кивнула Даша, — там тяжёлых было много, это надолго.
— Наших всех похоронили, — продолжил Эркин и по лицам Даши и Маши понял: это главное. — Не в Овраг свалили, а могилы вырыли, гробы сделали, поп и пел, и читал. Сказали, что всё сделали, как положено.
— Сказали? — переспросила Женя.
— Да, — кивнул Эркин. — Нас когда привезли, уже кончилось всё. Всех из морга забрали. И доктора вашего, и жену Мартина.
— Всех? — у Даши задрожали губы.
— Сказали, всех. Таких, — Эркин с трудом выговорил, — сожжённых, шесть человек было.
— Опознали? — глухо спросила Маша.
— Головешки, — коротко ответил Эркин и, покосившись на прижавшуюся к его боку очень серьёзную Алису, повторил: — Всё как должно сделано.
— Да, — понимающе кивнула Женя. — Что уж теперь…
Эркин прислушался к шуму в коридоре.
— Что это?
— На ужин собираются, — Женя решительно тряхнула головой. — Давайте и мы. Эркин, тебе талоны дали?
— Да, — Эркин улыбнулся. — Целая пачка, чуть не запутался.
Женя встала и знакомо захлопотала, одевая Алису. Встал и Эркин, обулся, надел куртку. Оделись Даша с Машей. Алиса немедленно уцепилась за руку Эркина.
— А ты больше не уйдёшь?
— Не уйду, — так же серьёзно ответил Эркин.
Они все вместе вышли из барака и направились к столовой. Безостановочно сыпал дождь, но ветра не было, и сумерки казались тёплыми. Окна столовой светились жёлтым и тоже тёплым светом. Внутри сразу у двери длинные вешалки с крючками. Раздеваясь, Эркин вынул из куртки бумажник и, подумав, засунул его в задний карман джинсов: нагрудные карманы рубашки были набиты ещё не разобранными талонами. Напротив вешалки располагался прилавок. Сигареты, конфеты, печенье, какие-то баночки.
— Здесь за деньги всё, — потянула его Алиса. — А на талоны только курево.
Эркин кивнул, решив, что и после ужина успеет посмотреть. Они вошли в большой зал и встали в очередь. С порога Эркин быстро оглядывал сразу и просторное, и тесно заставленное столами и стульями помещение. Ага, понятно: даёшь талон и получаешь поднос с едой. И уже идёшь на место. Столы на четверых и шестерых. Удачно. Женя отправила Алису занять им во-он тот стол, на пятерых, поняла? И достала два голубых талона. Достал свой талон и Эркин. Очередь двигалась быстро. Он приготовился помочь Жене управиться с двумя подносами, но Женя, подавая талоны, сказала толстой румяной женщине в белом халате.