Anamnesis vitae. (История жизни).
Шрифт:
Фельдшер чертыхнулся и вновь навалился на живот несчастной. Кровяная река иссякла.
— Несите набор, Мария Глебовна! — обреченно распорядился я, чувствуя, как по моей спине строем прохаживаются ледяные муравьи.
Акушерка разложила на стерильном столике инструменты.
— Готово, доктор!
Я мысленно перекрестился и взялся за зеркала:
— Мария Глебовна, подержите вот так!
Она торопливо кивнула и перехватила рукоятки.
Так, смотрим, что тут у нас.
— Зеркала шире! — прикрикнул я на акушерку. И ввел инструмент в кровоточащую полость.
Скребок, еще один. Внутри явно что-то было: кюретка постоянно «спотыкалась» о какие-то препятствия. Легко, впрочем, их преодолевая.
«Только бы стенку не проткнуть!» — приговаривал я мысленно, методично, сантиметр за сантиметром, выскабливая полость матки.
Пот градом катился со лба и заливал глаза. Завидев это, ко мне подбежала Клавдия Петровна и принялась заботливо промокать меня салфеткой.
— Спасибо! — благодарно кивнул я ей и продолжил свое занятие.
Сколько прошло времени, не знаю. Наконец, пройдясь еще раз инструментом по стенкам полости и не встретив сопротивления, я осторожно извлек кюретку наружу.
— Все? — шепотом спросила Мария Глебовна.
— Кажется, — так же, шепотом, ответил я.
Сверху раздался натужный голос Иваныча:
— Ну что, мне отпускать? Не могу больше, руки затекли. И спина.
— Отпускайте. Но сильно не расслабляйтесь: если что, придется опять давить! — я отошел на шаг.
Что делать, если и сейчас кровотечение не остановится, я не знал. Вернее, знал, но прекрасно понимал, что в условиях кобельковской больницы это недостижимо.
Антон Иваныч вновь отнял руки от живота болящей и разогнулся. Три пары глаз уставились в… хм, в общем, куда надо уставились.
Наружу вялым толчком выплеснулась кровь вперемешку с какими-то сгустками. Акушерка с фельдшерицей хором охнули. Иваныч напрягся.
— Спокойно! — удержал его я. — Нужно какое-то время, чтобы матка сократилась.
Сколько потребуется времени, я не представлял. Про себя решил, что подожду минуты три, не больше. Правда, если кровотечение будет продолжаться и после назначенного времени, мне придется либо удалять матку, либо… Впрочем, другого «либо» не существовало. До райцентра мы пациентку не довезем, это очевидно. А все, что можно было сделать тут, в Кобельках, мы уже испробовали.
— Может, на себя бригаду из ЦРБ вызвать? — шепотом предложила Клавдия Петровна.
— Не успеют. Добираться будут час, не меньше! — возразила акушерка.
Я молча кивнул. Часа у нас не было. Даже,
— Идем на резекцию матки. Готовьте инструмент и операционное поле.
Женщины опять слаженно охнули и поглядели на меня как на камикадзе.
— Инструмента стерильного нет! — виновато развела руками Клавдия Петровна. — Кто ж знал-то?
— Обжечь в спирту, живо! Антон Иваныч, слезайте: нужно обработать живот и лобок. Займитесь этим!
Иваныч с облегчением спрыгнул с несчастной и захлопотал над ней.
Я отрешенно стоял в сторонке, наблюдая за подготовительной суетой. И было мне ох как хре… невесело.
Теоретически я помнил, как удалять матку. Практически — присутствовал пару раз на подобных операциях. Один раз даже удостоился чести подержать крючки. Я тогда вцепился в них и любовался отточенными, уверенными движениями рук хирурга.
Украдкой я взглянул на свои руки и огорчился еще больше. Конечности мои заметно подрагивали от избытка адреналина в организме. Воровато оглянувшись по сторонам, я спрятал руки за спину. Чего позориться-то?
— Все готово, Пал Палыч! — синхронно доложили фельдшера.
Рядом с истекающей кровью пациенткой уже стоял столик, накрытый стерильной простыней, на которой красовались свежеобожженные хирургические инструменты. Живот несчастной женщины после антисептической обработки приобрел лимонно-желтый оттенок и был обложен стерильными салфетками.
— Все по-взрослому! — пробормотал я.
— Что-что? — переспросила Клавдия Петровна.
— Отлично, говорю! — как мог, бодро заявил я. — Приступаем! Мы с Антоном Иванычем и Клавдией Петровной моемся на операцию…
— И мы?! — недоуменно воскликнули упомянутые коллеги.
— И вы. Антон Иваныч будет мне ассистировать, а вы, Клавдия Петровна, будете операционной сестрой. Подавать инструменты.
— А я? — возмутилась акушерка.
— А вы, Мария Глебовна, побудете анестезиологом. Поскольку наша пациентка в наркозе не нуждается, да и нечем его давать, будете следить за пульсом, давлением и обеспечивать медикаментозную терапию по моим назначениям. Всем задачи ясны?
— Ясны! — дружно гаркнула импровизированная операционная бригада.
— Отлично! Моемся!
— Пал Палыч!!! — заверещала вдруг акушерка так, что я невольно подпрыгнул.
— Ты чего орешь, Машка?! — угрожающе зашипела на нее Клавдия Петровна.
— Пал Палыч, кровотечение остановилось! — на полтона ниже заявила Мария Глебовна и торжествующе обвела взглядом всех присутствующих.
Мы бросились к источнику кровотечения. Багровая река и в самом деле иссякла. Полностью.