Андрей Юрьевич
Шрифт:
— Хорошо, владыко Афанасий, я сделаю подарок Гедимину. Только мне от тебя помощь нужна. Нельзя это делать здесь, слишком много глаз вокруг. Мне нужен закрытый двор. Есть ли поблизости монастыри, где расположены конюшни, в которых долгие годы содержали лошадей?
— Как же не быть, княже. В нескольких верстах от Владимира на реке Луга есть Зимненский Святогорский Успенский монастырь. Отсюда видать, вон он, — Афанасий подошёл к раскрытому окну, — Он размещен на Святых Холмах над речкой Луга, возле села Зимно. Проверить нельзя, но говорят, что сам князь Владимир ещё основал. Там конюшня есть. Ветхая. Точно века стоит. Подойдёт ли?
— Значит, нам туда
— Княже, ты же бывал там. Непонятны мне твои вопросы, — подозрительно зыркнул на него епископ.
— Прости, владыко, что сразу не сказал, а только как из беспамятства вынырнул, так замечаю, что некоторые вещи напрочь забыл. Тут помню, тут не помню. Видимо стрела, что-то в голове повредила.
Эту отмазку профессор уже и Глебу Зеремеевичу говорил и косо смотрящему на него Мечеславу, и тот и другой вроде проглотили.
— Бывает такое, у нас с лесов в прошлое лето мастер упал, что стену правил, так тоже всё забыл, по сю пору не вспомнил ничего, заново жить учился, а вот навыки свои не забыл, как был лучшим каменотёсом, так и остался. Но то каменотёс, княже, а ты как же? тебе Господь Государство доверил, христиан, справишься ли обеспамятов? — нахмурился Афанасий и подошёл поближе к Андрею Юрьевичу, в упор того разглядывая. Чего уж хотел разглядеть? Беса в глазах?
— Один-то возможно и не справлюсь, а с вашей, владыко, и божьей помощью и не с такой бедой совладаю. Тем более, что всплывают закрытые воспоминания.
— Молиться буду о твоем здоровье ежевечерне, сын мой, не попустит Господь землю сиротой оставить.
Событие двадцать третье
Delectabile tempus!
Весёлое время!
Идею прямо сейчас из земли в конюшне получить селитру Виноградов по зрелому размышлению отодвинул. Слишком много вокруг глаз и ушей. Нельзя такую страшную тайну, как порох, сейчас раскрывать всем кому попало. Так что, поташ у него уже неделю почти лежал в деревянных бадьях и ждал свою очередь. А остатки производства вывезли на поля, которые принадлежали боярину Глебу. Хитрован. А по селитре? Надо было найти укромное место. И тут Афанасий предложил замечательную идею. Женский, обнесённый мощной стеной, монастырь, расположенный на реке, но не в самом Владимире — идеальное место. Так там ещё и вековая конюшня есть и кузница. Всё, что нужно в одном месте собралось.
Кузнецы как раз закончили с ремонтом броней и кольчуг, что привезли на возах из-под Каменца и пришли к Андрею Юрьевичу с просьбишкой выдать им ещё свейского железа, чтобы повторить харалужный меч.
— Не, Ероха, не будем бы повторять… м… Не так, конечно, чуть погодя, начнём мы харалужные мечи делать и даже с двусторонней заточкой. Нужно будет только придумать, как вторую сторону от жара угольев защитить, но придумаем, не бойтесь. Но вот сейчас мы с вами попробуем ещё одну диковину сделать — чёрный булат.
— Разве возможно такое? — выдохнул только через минуту коваль.
— Нет. У нас пока нет огнеупоров… М… У нас нет материалов, которые выдержат длительное время такие температуры, потому, мы сделаем как бы чёрный булат. Он будет хуже настоящего. Только в мире всего несколько человек, что владеют мечами из настоящего чёрного булата, и потому, сравнить некому. Ну и ненамного хуже будет наше изделие.
— Что
— Для начала вам нужно дурочку повалять.
— Что, княже?
— Я в Зимненском Святогорском Успенском монастыре буду готовиться пока, а вам выдадут свейского железа несколько криц, нужно их как следует проковать, а потом вытянуть из них проволоку. Умеете? Кольчугу делали?
— Знамо дело. Не простая работа, а токмо осилим, — за всех своих кивнул Ероха.
— Теперь следующий шаг. Нет. Объясню. В проволоке кристал… Ну, частички, из которых состоит железо, помните вам рассказывал, располагаются именно при вытяжке по-другому. Но нам кольчуга и проволока не нужны. Нам просто нужно получить правиль… частички в нужном порядке разложить. Когда сделаете проволоки, по весу как на две сабли, то разрубите проволоку на куски в локоть длиной, сверните жгутом и в горн. А потом нужно эту верёвку стальную проковать до однородного состояния. Ну, а дальше, всё, как и в прошлый раз, делали, только насечек делать не надо. И не пятьдесят повторов, а тридцати хватит. После тридцатого изготавливаете заготовку на саблю. Её так же закаливаете в подогретом масле и после охлаждаете точно так же с печью. И делаете саблю. Как сделаете, то приезжайте в монастырь, я как раз подготовлю необходимые материалы для превращения этой сабли в чёрный булат.
В монастырь женский Андрея Юрьевича вместе со всё тем же подаренным медным котлом и деревянными бадейками с влажным поташем привёз сам епископ Владимирский. С ним же приехали пять здоровеньких таких монахов, которые дальше весть процесс и проводили.
— Нужен ли я тебе ещё княже, а то дел накопилось множество, а спихнуть не на кого? — когда разгрузились, отвёл в сторону Виноградова епископ.
— Нет, справимся.
Ага. Ну, как себе это профессор представлял, сейчас разведут под котлом огонь, зальют воду, половину примерно, и начнут совковой лопатой срезать пропитанную за много десятилетий конской мочой почву в конюшне и в кипящую воду кидать. Потом через мешковину отфильтровать, назад в котёл и следующую порцию пропитанной селитрой земли… Виноградов даже сходил и по земле поползал, вонь страшная от коней, но… Бинго, даже наружу горошинки селитры вылезли.
Сразу начались проблемы. Совковой лопаты нет.
— А просто лопата есть?
— Есть, — принесли. Больше всего это деревянное весло от каное напоминало.
— А железные?
— Железные? — брови у всех пятерых монахов спрятались в волосах, лоб исчез.
— Нам ли бояться трудностей. Ковыряйте ножом и таскайте в кадках.
Приноровились и часа через три примерно десять литров мутной грязной воды получили. Начали понемногу сыпать поташ и перемешивать.
В общем и целом, процесс получения десяти примерно кило калиевой селитры занял два дня. Кузнецов ещё не было и процесс решили углубить, грязную селитру вновь растворили в кипящей воде, отфильтровали через несколько тряпок и опять испарили. Ну, не белоснежная. Один чёрт серая получилась.
В это время и кузнецы появились. Принесли саблю. Андрей Юрьевич попытался её согнуть. Чуть поддалась, но толстовата. Можно сделать тоньше и тогда точно пружинить будет, но сейчас сабли в моде толстые, почти мечи. Подаришь Гедимину такую тоненькую саблю, а он её за игрушку посчитает и обидится. Нет, раз так выглядит оружие сейчас, то пусть такой и будет.
— Осталось главное, ковали, нужно сделать её чёрной. Чем сейчас и займёмся.
Событие двадцать четвёртое