Анекдоты и предания о Петре Великом
Шрифт:
Выслушавъ это, Петръ улыбнулся и произнесъ:
— Камень, его же небрегоша зиждущій, той бысть во главу угла [12] .
Чмъ наградилъ государь этого пьянаго совтчика — неизвстно; извстно только, что было поступлено именно такъ, какъ онъ совтовалъ, и въ ту же зиму вылиты изъ лишнихъ церковныхъ колоколовъ новыя пушки.
Пьяный этотъ былъ пушечный мастеръ, и одинъ престарлый пушкарь, знакомый его, который былъ того случая очевидцемъ, передавалъ объ этомъ И. И. Голикову, изъ книги котораго «Дянія Петра Великаго» и взятъ этотъ разсказъ.
12
Т.-е.: камень, которымъ пренебрегалъ строитель, послужилъ основаніемъ угла зданія.
XII.
Разбитые
Весною 1702 г. Петръ, получивъ извстіе о томъ, что шведы съ большими силами собираются въ Блое море съ цлію напасть на Архангельскъ, самъ похалъ туда, чтобы принять мры для обороны этого города. Во время пребыванія здсь осматривалъ онъ однажды барки, прибывшія изъ Холмогоръ съ различными крестьянскими издліями для продажи, и разговаривалъ съ хозяевами барокъ о ихъ жизни и о привезенныхъ ими товарахъ. На одной барк, нагруженной горшками, въ то время, когда Петръ переходилъ по доск, положенной черезъ барку, доска какъ-то подвернулась, и Петръ упалъ на горшки, по счастію безъ вреда для себя, а только перебилъ много горшковъ. Крестьянинъ, которому принадлежала барка, увидавъ это, почесалъ затылокъ и простодушно сказалъ: — Теперь-то, батюшка, не много я повезу домой денегъ.
— А сколько бы ты думалъ выручить за свой товаръ? — спросилъ государь.
Услышавъ отъ крестьянина, что алтынъ бы сорокъ онъ выручилъ, Петръ пожаловалъ ему червонецъ и сказалъ:
— Мн пріятно, что ты не можешь на меня теперь жаловаться.
XIII.
Первый иностранный торговый корабль въ Петербург.
Война со шведами, начатая такъ неудачно, затмъ постепенно велась все съ большимъ успхомъ. Въ ма 1703 года Петръ отнялъ у шведовъ мстность, гд стоитъ теперь Петербургъ, который и былъ заложенъ тогда же, 15 мая, въ день Св. Троицы. Неприкосновеннымъ памятникомъ этого времени остается священный для всхъ русскихъ такъ называемый «домикъ Петра Великаго», въ царствованіе Екатерины II прикрытый каменнымъ навсомъ. Въ этомъ крохотномъ домик, состоящемъ всего изъ двухъ комнатъ, раздленныхъ снями и кухней, Петръ жилъ первое время, пока строился Петербургъ.
Подъ личнымъ руководствомъ царя городъ вырасталъ живо и быстро пріобрталъ значеніе, какъ удобный морской портъ для торговыхъ сношеній съ иностранцами, Уже осенью того же года, въ начал ноября мсяца, прибылъ въ Петербургъ первый голландскій корабль, нагруженный винами и солью. Понятно, какъ обрадовался этому Петръ! Необходимо было послать къ кораблю лоцмана, который бы провелъ его среди мелей въ залив, куда впадаетъ Нева, — и Петръ самъ взялся быть этимъ лоцманомъ. Нарядившись матросомъ, какъ и вс прочіе въ его шлюпк были одты, онъ встртилъ корабль у мелей залива и, поздравивъ шкипера по-голландски съ прибытіемъ его первымъ въ новый портъ, объявилъ, что онъ присланъ отъ губернатора проводить корабль до пристани. Затмъ Петръ слъ въ свою шлюпку и веллъ шкиперу слдовать за собою. Такимъ образомъ счастливо провелъ онъ корабль среди мелей и присталъ съ нимъ у пристани, находившейся у дома губернатора, которымъ былъ князь Меншиковъ. Въ этомъ дом уже было приготовлено помщеніе для шкипера и всхъ его матросовъ. Меншиковъ встртилъ ихъ у пристани и пригласилъ всхъ къ своему столу, а чтобы они не безпокоились о корабл, то былъ приставленъ къ нему караулъ изъ гвардейскихъ солдатъ.
Уже только сидя за столомъ, шкиперъ и матросы узнали въ своемъ лоцман паря московскаго. Можно представить себ ихъ изумленіе! Однако вспомнивъ, что этотъ царь въ бытность свою у нихъ въ Саардам и Амстердам работалъ на ихъ верфяхъ, какъ простой плотникъ, видя его непринужденное обращеніе съ ними, ободрились, сдлались смле и забыли, что съ ними сидитъ государь; помогло этому и выпитое вино. Въ то время, какъ они пировали за столомъ, товары ихъ были выгружены съ корабля и перенесены въ амбары Меншикова, и къ нимъ также приставленъ караулъ. По окончаніи пира, когда вс, не исключая и самого паря, уже порядкомъ были хмельные, Петръ самъ отвелъ шкипера въ назначенную ему комнату и пожелалъ ему и матросамъ спокойной ночи.
На утро государь явился снова въ домъ Меншикова, успокоилъ шкипера увреніемъ, что и товары его, и все, что есть на корабл, охраняется надлежащимъ карауломъ, и далъ ему позволеніе продавать товаръ безпошлинно, по вольной цн, и самъ тутъ же купилъ для своего двора значительную часть груза. Примру царя послдовали вельможи, и въ короткое время весь товаръ былъ раскупленъ съ большою для шкипера прибылью.
Передъ отъздомъ изъ Петербурга и шкиперъ и матросы опять были угощены за столомъ Меншикова, опять былъ съ нимъ государь, который подарилъ шкиперу 500 червонцевъ и каждому матросу по 30 ефимковъ (талеровъ) [13] .
13
Ефимокъ (талеръ) равнялся нашему тогдашнему рублю. Ср. примч. на стр. 13.
Нужно ли говорить, какъ подйствовали такой пріемъ и такое обращеніе царя на шкипера и матросовъ? Прощаясь съ царемъ, они были растроганы до слезъ, и ихъ пребываніе въ Петербург представлялось имъ не дйствительнымъ событіемъ, а какимъ-то пріятнымъ сновидніемъ.
XIV.
Взятіе Нарвы.
Въ 1704 году русскія войска во второй разъ осадили Нарву. Въ это время только что былъ взятъ нами Дерптъ. Осада Нарвы велась успшно, гарнизону неоткуда было ждать помощи, и парь предложилъ коменданту Горну сдаться, общая въ такомъ случа милость всему гарнизону; въ случа же отказа предупреждалъ, чтобы городъ не разсчитывалъ на пощаду. Гордый комендантъ отвчалъ отказомъ и къ этому прибавилъ еще ругательства противъ русскихъ и обидное напоминаніе о ихъ пораженіи подъ Нарвою, говоря, что онъ не сомнвается, что Богъ даруетъ ему помощь, какую и въ 1700 году даровалъ, о чемъ русскіе, какъ онъ думаетъ, еще не совсмъ позабыли. Петръ приказалъ прочесть этотъ отвтъ передъ войсками, а самъ собралъ военный совтъ, на которомъ и было ршено взять городъ штурмомъ. 9 августа русскія войска пошли на приступъ, и, несмотря на отчаянное сопротивленіе шведовъ, городъ былъ взятъ. Гарнизонъ заперся въ каменномъ Старомъ город; комендантъ, видя, что дальнйшее сопротивленіе безполезно, приказалъ барабанщикамъ бить сдачу. Но уже было поздно.
Русскіе, разъяренные упорнымъ сопротивленіемъ шведовъ, и слышать ничего не хотли. Они ворвались въ послднее убжище шведовъ, разсялись по всему городу — и произошла кровопролитная рзня и грабежъ, въ которыхъ никому и ничему не было пощады.
Черезъ два часа въ городъ въхалъ самъ царь и приказалъ прекратить кровопролитіе. По городу похали съ этимъ приказаніемъ трубачи, къ уцлвшимъ домамъ были приставлены караулы. Но трудно было унять освирплыхъ солдатъ; какъ опьянлые, они забыли всякій страхъ и не хотли слушаться приказаній. Тогда Петръ, обнаживъ шпагу, поскакалъ по уликамъ города самъ возстановлять порядокъ. Онъ вырывалъ изъ рукъ солдатъ ихъ несчастныя жертвы, кричалъ, чтобы унялись отъ грабежа и кровопролитія, грозилъ, а одного солдата, не хотвшаго его слушать, въ гнв закололъ собственною рукою. Войдя въ одинъ домъ, Петръ бросилъ на столъ окровавленную шпагу и сказалъ перепуганнымъ хозяевамъ:
— Не бойтесь: это не шведская, а русская кровь.
Когда порядокъ наконецъ былъ водворенъ, Петръ прибылъ въ городскую ратушу, гд собрались уцлвшіе граждане. Между ними былъ и комендантъ Горнъ. Петръ подошелъ къ нему и далъ ему жестокую пощечину.
— Не ты ли, — сказалъ онъ въ гнв, — виновникъ такъ много и безполезно пролитой крови! Не имя никакой надежды на помощь и никакого средства къ спасенію города, не могъ ли ты уже давно выставить блый флагъ? [14] Смотри, — сказалъ онъ, указывая на свою шпагу, — этою шпагой я умертвилъ собственнаго моего солдата, чтобы удержать остальныхъ отъ грабежа и убійства, и къ этому они были приведены твоимъ безразсуднымъ упрямствомъ!
14
Блый флагъ, поднятый въ крпости во время ея осады, означаетъ желаніе осажденныхъ вести переговоры о сдач.
По приказанію Петра Горнъ былъ посаженъ въ городскую тюрьму, гд до этого содержались русскіе плнные. Здсь Горнъ пробылъ въ заключеніи 12 дней, а посл перевезенъ въ Россію, гд и оставался въ плну около 11 лтъ.
XV.
Неблагодарный ученикъ.
5 ноября 1704 года Петръ заложилъ въ Петербург Адмиралтейскую верфь. При заложеніи этомъ находившійся въ русской служб голландецъ, якорный мастеръ, представилъ государю одного изъ своихъ русскихъ учениковъ, какъ наиболе способнаго, объявилъ его своимъ подмастерьемъ и просилъ о прибавк ему жалованья. Государь ничего не имлъ противъ прибавки, но просилъ мастера послдить еще за новымъ подмастерьемъ, чтобы вполн убдиться въ его умньи.