Анекдоты и предания о Петре Великом
Шрифт:
По строгости, съ какою Петръ относился къ нарушеніямъ, воинской дисциплины, можно было ожидать, что онъ велитъ наказать виновнаго по всей строгости закона; но вмсто того, смотря на виновнаго, не могъ онъ не расхохотаться и сказалъ сопровождавшимъ его: — Хоть голъ, да правъ!
Затмъ спросилъ солдата, давно ли онъ въ служб.
— Недавно, — отвчалъ тотъ.
— Знаешь ли ты, — продолжалъ государь, — что велно длать съ тми часовыми, которые оставляютъ постъ свой и бросаютъ ружье, какъ сдлалъ ты?
— Виноватъ, — сказалъ часовой.
— Ну, быть такъ! — заключилъ государь, — прощается это теб, какъ новичку; но берегись впредь дерзнуть что-либо подобное сему сдлать.
XX.
Ночной
Нердко по ночамъ Петръ объзжалъ городъ, чтобы наблюсти за стражей и вообще за порядкомъ въ город. Въ такихъ случаяхъ его сопровождалъ одинъ только денщикъ [15] . Въ одну изъ такихъ поздокъ, въ январ 1710 года, государь прозжалъ по московскимъ улицамъ въ 1-мъ часу ночи въ сопровожденіи денщика Полозова, отъ котораго и пошелъ этотъ анекдотъ. Большое освщеніе въ одномъ дом привлекло вниманіе царя; онъ остановилъ сани и послалъ Полозова узнать, кому принадлежитъ этотъ домъ. Полозовъ, вернувшись, доложилъ, что домъ принадлежитъ одному секретарю.
15
Денщиками при Петр назывались дежурившіе при немъ адъютанты; они же исполняли и должность секретарей.
— Врешь! — сказалъ государь. — Поди удостоврься.
Полозовъ, возвратясь, подтвердилъ прежнее показаніе и добавилъ, что секретарь этотъ Помстнаго приказа [16] , что сегодня у него были крестины сына и теперь онъ пируетъ съ гостями.
Тогда Петръ възжаетъ безъ шума на дворъ, входитъ въ домъ и, найдя множество гостей, говоритъ:
— Богъ въ помощь!
Можно себ представить, въ какое замшательство должны были прійти гости, а особливо самъ хозяинъ! Однакоже государь ласковымъ обращеніемъ успокаиваетъ всхъ и говоритъ хозяину:
16
Помстный приказъ завдывалъ длами, касавшимися земель помщиковъ, разбиралъ споры послднихъ о принадлежавшихъ имъ земляхъ, собиралъ налоги съ помстій и т. п.
— Мн показался необыкновеннымъ свтъ въ твоемъ дом, и я изъ любопытства захалъ къ теб, а на крыльц узналъ, что у тебя крестины новородившемуся твоему сыну и что причиною такого свта крестинный пиръ, — такъ поздравляю тебя съ сыномъ!
Затмъ государь освдомился, какое имя дано новорожденному, какова родильница и можно ли ее видть, и, предшествуемый хозяиномъ, входитъ въ спальню къ родильниц, поздравляетъ ее съ сыномъ, цлуется съ нею и кладетъ на зубокъ рубль. Хозяинъ подносить его величеству сладкой водки. Но государь, пригубивъ, спросилъ:
— Нтъ ли анисовой? [17]
— Есть, всемилостивйшій государь! — отвчаетъ хозяинъ.
Налита была анисовая. Государь выпилъ рюмку до половины и, осмотрвъ убранство спальни и всхъ комнатъ, пожелалъ всмъ веселиться и ухалъ.
Поутру рано посылаетъ онъ своего караульнаго офицера въ домъ секретаря и приказываетъ взять его и привести въ Преображенскій приказъ [18] .
— Но не потревожь родильницы, — прибавилъ государь, — и для того дождись у воротъ выхода секретаря.
17
Любимая водка Петра.
18
Въ Преображенскомъ приказ производилось разслдованіе особо важныхъ государственныхъ преступленій,
Приказаніе было исполнено. Самъ государь былъ уже въ Преображенскомъ приказ. Поблагодаривъ секретаря за
Дрожащій секретарь отвчаетъ, что онъ не изъ дворянъ, а подъяческій сынъ и что помстья и крестьянъ не иметъ.
— Богатую ли взялъ ты за себя жену? — снова спрашиваетъ государь.
— Небогатую.
— Изъ какихъ же доходовъ нажилъ ты такой домъ и такіе длаешь пиры?
Секретарь падаетъ на колни и объясняетъ:
— Все, что имю, всемилостнвйшій государь, нажито мною отъ подарковъ помщиковъ, имющихъ въ приказ тяжебныя дла.
И, сколько могъ упомнить, объявляетъ именно, сколько кто изъ нихъ далъ ему деньгами и припасами.
Такое чистосердечное признаніе понравилось государю.
— Я вижу, — сказалъ онъ секретарю. — что ты не плутъ, и за признаніе твое Богъ тебя проститъ; но съ тмъ однакожъ, что если ты изъ пристрастія какого что возьмешь и будешь дла волочить, норовя знатному, то поступлено будетъ съ тобою, какъ съ преступникомъ.
Обрадованный такою милостью, секретарь кланяется государю въ землю и клянется, что онъ и прежде не длалъ этого и длать не будетъ, и ни съ кого уже впредь ничего не возьметъ.
— Изъ благодарности посл справедливаго ршенія дла, по коему ты трудился, говоритъ ему снова государь, — можешь присылаемые къ теб запасы взять, но отнюдь не прежде окончанія дла и не прижимая тяжущихся. И берегись! — прибавилъ Петръ, погрозивъ ему пальцемъ — отнын вс твои поступки не скроются отъ меня.
Потомъ, сосчитавъ получаемое секретаремъ жалованье и законные доходы, включая сюда и добровольно изъ благодарности присылаемые ему отъ дворянъ столовые припасы, Петръ опредлилъ, сколько и на что долженъ онъ, секретарь, издерживать, и отнюдь не жить пышно и такихъ пировъ, какой парь видлъ у него, не длать.
— Разсуди, — продолжалъ Петръ, — ежели будутъ длать такіе расходы секретари, то какіе же въ сравненіи съ ними должны длать судьи, какіе вельможи и какіе самъ государь?
Наконецъ объяснилъ ему, какое зло можетъ произойти отъ расходовъ, несоразмрныхъ доходамъ, и какъ нужно удерживать каждаго отъ такого расточенія, дабы каждый, по пословиц, по одежк протягивалъ ножки.
Посл того государь развдалъ, что секретарь этотъ дйствительно былъ человкъ честный, благородный и исправный въ своей должности. Нравоученіе же, данное ему государемъ, было памятно ему во всю жизнь.
XXI.
Освобожденіе князя Я. . Долгорукова изъ плна.
Изъ анекдота X мы уже видли, что въ числ плнныхъ, взятыхъ шведами подъ Нарвою въ 1700 году, находился и князь Я. . Долгоруковъ. Онъ пробылъ въ Швеціи до 1711 года, а въ этомъ году освободился изъ плна, благодаря своему мужеству. Объ этомъ онъ самъ разсказываетъ въ письм къ царю отъ 30 іюня 1711 года.
До 1705 года вс плнники находились въ столиц Швеціи — Стокгольм, а въ этомъ году ихъ развезли по другимъ городамъ. Жили они въ суровой невол, едва имли хлбъ насущный, и даже не было у нихъ надежды увидть когда-либо родную землю, такъ какъ Карлъ XII упорно не соглашался на размнъ плнныхъ. Лишь посл Полтавской битвы шведы стали договариваться объ этомъ размн, и въ 1710 году было ршено въ числ другихъ размнять князя Долгорукова. Въ начал слдующаго года Долгоруковъ съ товарищами были перевезены въ Финляндію, въ городъ Якобштадтъ, гд пробыли въ ожиданіи размна четыре мсяца, но вмсто того посл сказаннаго срока ихъ почему-то повезли снова въ Швецію. Шкуна, на которой они отплыли, за противнымъ втромъ нсколько дней простояла среди острововъ въ пролив Кваркен. Тутъ-то, по словамъ Долгорукова, Всемилосердный Богъ даль узникамъ «благой случай и безстрашное дерзновеніе» напасть на сопровождавшій ихъ конвой, обезоружить его и заключить подъ палубу. Устное преданіе — пошедшее отъ одного изъ бывшихъ плнныхъ на шкун, олонецкаго купца Чаблина — разсказываетъ объ этомъ событіи слдующимъ образомъ.