Анекдоты и предания о Петре Великом
Шрифт:
Такъ какъ плнниковъ на судн находилось боле, нежели шведовъ, то это обстоятельство и дало Долгорукову мысль овладть шкуной. Онъ сообщилъ о своемъ намреніи товарищамъ, и они охотно согласились слдовать во всемъ его мужеству и примру. Князь назначилъ для выполненія своего предпріятія вечеръ субботы; ршено было во время пснопній вечерней службы, когда запоютъ всемірную славу, при словахъ: «дерзайте убо, дерзайте, людіе Божіи», броситься внезапно на шведовъ и обезоружить ихъ. Надо полагать, что шведы позволили русскимъ пть ихъ молитвы, — во всякомъ случа предпріятіе было исполнено, и 3 іюня 1711 года шкуна направилась къ югу, къ острову Даго, находившемуся уже во власти русскихъ.
Теперь новая бда: оказалось, что шкиперъ и штурманъ знали путь только
Прибывъ на островъ Даго, Долгоруковъ, по обту, данному имъ въ то время, когда задумывалъ свое предпріятіе, отпустилъ шкуну со всми бывшими на ней шведами, кром капитана, а самъ направился къ Петербургу, куда и прибылъ 29 іюня, въ день именинъ Петра, а на другой день уже писалъ ему письмо о своемъ избавленіи изъ плна. Въ это время Петръ былъ въ поход противъ турокъ. «Чудное дло!» писалъ онъ Меншикову по поводу избавленія Долгорукова.
19
Св. Николай Чудотворецъ считается покровителемъ плавающихъ по водамъ.
По возвращеніи Петра въ Петербургъ Долгоруковъ былъ назначеніе въ 1712 году сенаторомъ.
XXII.
Мы ничего не имемъ собственнаго, кром чести.
Полтавское пораженіе не сломило упорства Карла XII, и война со шведами продолжалась — все съ тмъ же неизмннымъ счастіемъ для русскихъ. Въ 1710 году были взяты нами Рига, Ревель и нкоторые другіе принадлежавшіе шведамъ города. Но дло осложнилось для насъ другимъ обстоятельствомъ: Карлъ XII возбудилъ противъ насъ турецкаго султана, который въ конц 1710 года и объявилъ намъ войну. Петръ употреблялъ вс старанія избжать этой войны, но усилія его были тщетны, и 22 февраля 1711 года былъ имъ объявленъ манифестъ о войн съ турками. Въ тотъ же день появился указъ объ учрежденіи Правительствующаго Сената, который долженъ былъ управлять государствомъ въ отсутствіе государя, такъ какъ Петръ ршилъ лично вести войска въ Турцію.
Война эта была для насъ вполн неудачна. Обманутый увреніями валахскаго господаря Бранкована въ помощи, Петръ зашелъ слишкомъ далеко въ непріятельскія земли — и остался безъ провіанта и безъ всхъ нужныхъ запасовъ для войска. Передавшійся на нашу сторону и присягнувшій уже на врноподданство Петру молдавскій господарь Димитрій Кантемиръ также не могъ оказать намъ никакой помощи, 9 іюля армія наша была окружена впятеро сильнйшимъ турецкимъ войскомъ на берегу рки Прута, и хотя вс нападенія турокъ были отбиты съ мужествомъ, изумившимъ самихъ враговъ, но доле держаться истощенной арміи было невозможно. Въ такой крайности предложили визирю, начальнику турецкаго войска, заключить миръ; въ случа же его несогласія ршено было пробиваться сквозь непріятельскую армію силою. Сверхъ всякаго ожиданія визирь, прельщенный поднесенными ему дорогими подарками и видя явное нежеланіе своего войска вступать въ новый бой съ русскими, согласился на предложеніе, и Прутскій миръ былъ заключенъ, хотя и на тяжелыхъ для насъ условіяхъ: такъ Петръ долженъ былъ возвратить туркамъ завоеванный имъ въ 1696 году городъ Азовъ.
Въ числ предложенныхъ визиремъ условій было и требованіе выдачи Кантемира, находившагося со своимъ семействомъ въ русскомъ стан. Но Петръ безъ всякихъ колебаній отвергъ это условіе, сказавъ:
— Я лучше оставлю туркамъ землю, простирающуюся до Курска, уступивъ оную: надежда мн остается снова ее возвратить; но нарушеніе даннаго слова невозвратно. Я не могу онаго преступить и предать князя, оставившаго свои владнія изъ любви
Получивъ такой ршительный отвтъ, визирь не настаивалъ боле на этомъ условіи.
Кантемиръ навсегда покинулъ родину и перехалъ жить въ Россію. Сынъ его, Антіохъ Кантемиръ, былъ извстнымъ русскимъ писателемъ, «Сатиры» котораго до сихъ поръ служатъ предметомъ изученія на урокахъ словесности.
XXIII.
Петръ, обвиненный рижскимъ магистратомъ.
18 ноября 1711 года Петръ впервые постилъ завоеванную у шведовъ Ригу. Онъ пробылъ здсь до 7 декабря и это время посвятилъ устройству порядка новыхъ своихъ подданныхъ. Генералъ-фельдмаршаловъ графа Шереметева и князя Меншикова, благодаря соединеннымъ дйствіямъ которыхъ и была взята Рига, тогда же наградилъ онъ пожалованіемъ не малаго числа гаковъ (земельныхъ участковъ) въ завоеванной земл.
Одинъ изъ гаковъ, доставшійся князю Меншикову, принадлежалъ рижскому гражданину, который не зналъ за собою никакой вины. Онъ ршился пойти къ своему новому государю и объяснилъ ему, что онъ ни въ чемъ передъ его величествомъ не провинился и, кажется, ни малйшей не подалъ причины къ его гнву, и потому не можетъ понять, за что родовой его гакъ у него отнятъ и отданъ князю Меншикову.
Государь терпливо его выслушалъ и сказалъ:
— Ежели ты правъ, то можешь принадлежащее теб отыскивать судомъ.
— Но на кого и гд я могу жаловаться?
— На Меншикова и въ здшней ратуш [20] , — отвчалъ государь. — Если же дло это коснется и до меня, то и я долженъ буду отвтствовать: ибо кто находится здсь, то, кто бы онъ ни былъ, долженъ подлежать и законамъ здшнимъ.
Удивленный такимъ отвтомъ и не видя въ государ ни малйшаго гнва, гражданинъ спрашиваетъ:
— Итакъ, все милостивйшій государь, вы позволяете мн подать жалобу?
— Никто не можетъ отнять у тебя права защищать себя, — отвчаетъ Петръ.
20
Рига сдалась русскимъ на условіи сохраненія гражданскихъ правъ жителей и потому сохранила свой собственный судъ. Ратуша — зданіе, гд собирается городской совтъ (магистратъ).
Тогда гражданинъ, написавъ прошеніе на князя Меншикова, какъ на захватившаго силою наслдственный его гакъ, подаетъ это прошеніе въ ратушу. Но судьи не принимаютъ прошенія, объясняя, что гакъ пожалованъ князю по именному указу государя. «Слдовательно», заключили судьи, «жалоба твоя касается особы самого государя, а государя судить мы не можемъ».
Гражданина объявляетъ судьямъ, что онъ объяснялся съ самимъ царемъ и что его Величество приказалъ ему подать просьбу именно въ ратушу. Посл многихъ разсужденій прошеніе наконецъ было принято, разсмотрно членами магистрата, и найдено, что дйствительно гакъ принадлежитъ просителю и что въ указ, которымъ пожалованы князю Меншикову гаки, не только не объявлена вина просителя, но даже не упомянуто его имени. Вслдствіе этого одинъ изъ членовъ ратуши отправленъ къ его свтлости съ донесеніемъ, что подана на него просьба и что по здшнимъ законамъ долженъ онъ прійти въ ратушу и выслушать жалобу и судейскій приговоръ. Князь отвчаетъ на это, что гака онъ и не думалъ отнимать отъ просителя, а пожалованъ онъ ему государемъ.
Обо всемъ этомъ чрезъ члена ратуши доложено было Петру, и Петръ подтвердилъ справедливость отвта Меншикова.
— Такъ что же, ваше величество, приказать изволите? — спрашиваетъ присланный членъ.
— Длайте то, — отвчаетъ Петръ, — что законы ваши повелваютъ. И если гакъ тотъ дйствительно принадлежитъ просителю, то я долженъ быть отвтчикомъ.
— Въ такомъ случа, всемилостивйшій государь, должно будетъ вашему величеству самому пожаловать въ ратушу къ отвту.
— Хорошо, — сказалъ государь, — когда пришлете мн повстку, я буду.