Ангел любви

Алистер Дениза

Лилит сидела мрачнее тучи рядом с Данрейвеном в хижине для собраний. Как поведет

себя Данрейвен, не найдя ее в лондонском доме? Сколько времени ему понадобится на

поездку в Девоншир? Что он предпримет, не обнаружив свою законную супругу и там?

И вот прощальный пир. Блюда с жареной свининой, рыбой, запеченной в листьях

бананового дерева, тарелки с устрицами, корзины с фруктами и кувшины со всяческими

напитками. Но Лилит ни к чему не притрагивалась.

—

Лили, не надо так переживать! — убеждал ее Данрейвен. — Время пройдет очень

быстро. Я вернусь раньше, чем ты успеешь соскучиться.

— Если мы созданы друг для друга, то возьми меня с собой!

— Нет. Давай оставим этот разговор раз и навсегда!

Последние слова были произнесены настолько твердо, что Лилит сразу же смолкла.

С берега донесся звук рога. Начинался прилив. Значит, еще полчаса, и пирога с ее

любимым отправится в путь. Адам прижал Лилит к себе и покрыл поцелуями ее лицо.

Пирога уже стояла у песчаной косы с перекинутыми через воду в виде широкой доски

сходнями. Все вещи аккуратно уложены на корме. Гребцы сидят на своих местах.

Данрейвен повернулся к Лилит и, вынув из висевшей у него через плечо сумки

ожерелье с большой черной жемчужиной, надел ей на шею.

— Пусть оно напоминает обо мне и о том, что я обязательно вернусь! Я люблю тебя.

Храни же и ты мой образ в своем сердце.

Уже на следующее утро после отъезда Данрейвена Лилит поняла, что без

возлюбленного рай превратился для нее в скучнейший уголок на земле. Не зная, как

заглушить тоску, она часами сидела на берегу и смотрела в сторону горизонта, за которым

скрылась пирога Адама. Прогулки в глубь острова стали казаться зануднейшим

времяпрепровождением.

Понимая состояние Лилит, Хейкуа поддерживала ее. Как и прежде, она привозила

подруге еду, настаивая, чтобы та непременно все съедала. Лилит послушно отправляла в рот

местные деликатесы, не получая при этом никакого удовольствия. Даже морские прогулки с

Рангахуа становились все реже.

Однажды в безоблачный жаркий день, похожий на десятки других, она сидела на

берегу и без особого интереса наблюдала за стайкой пеликанов, ловивших крабов у песчаной

косы. Два из них, видимо, чего-то испугавшись, взмахнули крыльями и поднялись в воздух.

Лилит машинально посмотрела им вслед. И вдруг на горизонте...

Что это? Адам, не в силах расстаться, велел развернуть пирогу обратно? Как нелепо,

однако, подобное предположение...

Лилит бросилась в хижину, схватила подзорную трубу Данрейвена и выбежала с ней на

берег. Прижав трубу к правому глазу, она навела ее на приближавшуюся со стороны

горизонта

точку. Увы, никакая не пирога. К острову направлялся трехмачтовый корабль.

Лилит захотелось как можно скорее рассмотреть поближе это судно. Оставив под

ближайшей пальмой подзорную трубу, она выбежала на песчаную косу и несколько раз

хлопнула в ладоши:

— Рангахуа! Рангахуа!

Увидев в середине лагуны голову дельфина, Лилит бросилась в воду и поплыла

навстречу. Рангахуа очень быстро очутился рядом. Лилит полуобняла дельфина и, указывая

рукой в сторону открытого моря, несколько раз повторила:

— Туда, Рангахуа! Туда — в море! Там — корабль, видишь?

Рангахуа понял. Он подставил Лилит спину, на которую та привычным движением

взобралась, и понес свою очаровательную всадницу в открытое море.

Вскоре корабль был уже совсем близко. «Абердиин» — значилось на его борту.

Моряки при виде обнаженной туземки, плывущей на спине дельфина, со свистом и гиканьем

перегнулись через борт. Лилит, смеясь, помахала им рукой. Но Рангахуа не решился

подплыть ближе. Она поняла его опасения и отпустила, крикнув вслед:

— Спасибо, Рангахуа.

Тем временем с борта корабля бросили канат. Лилит уцепилась за его конец, и через

несколько секунд сильные матросские руки подняли ее на палубу.

Только здесь она пришла в себя. За время, проведенное на Рева Ра, Лилит забыла, что

цивилизованные люди смотрят на островитян как на обитателей зоопарков. Особенно — на

туземных женщин. Сейчас она почувствовала это на себе.

К ней потянулись десятки рук, желавших потрогать, погладить и даже ущипнуть. И

только раздавшийся в этот момент властный голос положил конец начавшемуся было

разгулу.

— Прекратить! Первому, кто дотронется до этой женщины, сломаю шею! Мой корабль

не место для шайки взбунтовавшихся павианов!

Мгновенно вокруг Лилит образовался широкий пустой круг. И все же она чувствовала

себя омерзительно. Почти голая, под жадными взглядами людей, в которых проснувшийся

инстинкт не оставил почти ничего человеческого, — что могло быть ужаснее? Не броситься

ли обратно в океан?

Но тот же голос с капитанского мостика удержал ее.

— Не бойтесь! Они не причинят вам вреда! Хотя... вы же не говорите по-английски.

— Говорю, господин капитан, — с аристократической улыбкой лондонских салонов

ответила Лилит.

У капитана глаза полезли на лоб.

— Извините, но кто вы?

— Меня зовут Лилит Кардью. Я дочь Эндрю Кардью, известного английского