Ангел сердца
Шрифт:
– Забавно. А что любишь делать в свободное время? – задал он новый вопрос и внимательно взглянул на меня.
– Читать, вышивать крестиком, проводить эксперименты в кулинарии…
– Прям комсомолка!
– Ладно, а что любишь ты? – не выдержала его юмористического тона я. – Наверно, стреляться в компьютерные игры? Или помогать бабулькам переходить через дорогу?
– И то, и то. Но вообще у меня разнообразная сфера интересов.
– Да-а-а? – протянула я, строя забавную недоверчивую рожицу.
Мы общались
– Например, – потребовала я.
– Я люблю рисовать. Но это только увлечение. Мои работы никому нельзя показывать.
– Почему?
– Потому что это какой-то суп из красок.
Я невольно прыснула, а Дима серьезно продолжил.
– Одно время я увлекался психологией.
– Вот это новость!
– Да. Вот ты, например, не настроена на откровенную беседу. У тебя «закрытая» поза: руки скрещены на груди. Это значит, что ты чувствуешь себя напряженно и пытаешься от меня отгородиться.
– Да Вы опасный человек! – фыркнула я, но «замок» на груди всё же разомкнула. – А теперь?
– Теперь всё в порядке.
– А какие «открытые» позы ты знаешь?
– Ну, самая открытая поза знаешь какая?
– Какая?
Не успела я выдохнуть, как Дима стремительно приблизил ко мне свое лицо, и я почувствовала, как его дыхание смешивается с моим.
Одной рукой он прижал мою ладонь к своей груди, а вторую положил мне на талию. Я чувствовала, какие волшебно-нежные и сильные руки у Димы – я словно окунулась в теплую ванну с лавандой и мятой.
Я чувствовала, как от его прикосновения по телу бегут мурашки.
Я чувствовала, как под моей ладонью бьется его сердце.
Я чувствовала, как его губы мягко касаются моих.
Я чувствовала, что весь мир сейчас здесь – внутри меня.
Мы смотрели друг другу в глаза, и я мысленно молила его: «Ещё! Повтори ещё раз!». И он опять коснулся моих губ, на это раз задерживаясь чуть дольше.
– Кажется, Вы изучали какую-то неправильную психологию, – с улыбкой прошептала я.
– Может быть, – ответил он, не сводя с меня глаз.
Некоторое время мы молчали. Дима всё ещё не выпускал меня из объятий, и я ничего не имела против. Я опустила глаза и смотрела в пол, пытаясь разобраться в своих ощущениях. У меня в груди порхала сотня бабочек, задевая своими крыльями сердце и заставляя его биться в разы сильнее.
– Когда-нибудь это кончится, – невпопад произнесла я.
– Что? – переспросил Дима, но его вопрос остался без ответа.
Я не знаю, как передать в словах то, что чувствовала в этот момент. Сейчас мне хорошо, но это миг, и я знала, что у него не может быть продолжения. Когда-нибудь это кончится: проклятая война, разруха, голод, а вместе с ними и наше общение с Димой, наша забота друг о друге. Наш поцелуй останется в прошлом. Каждый вернется в свою жизнь, где нет места другому.
Я
Кажется, последнюю фразу я невольно произнесла вслух, потому что Дима пожал плечами и тяжело вздохнул.
– Считаешь, что я зря трачу время? – напала на него я. – Думаешь их уже нет в живых?
Все мои страхи и сомнения, копившиеся внутри всё это время, всё напряжение вдруг выплыло наружу, и я взорвалась в самый неподходящий момент.
– Как я могу знать это? – ровным тоном произнес он, размыкая кольцо своих рук.
– Но ты так думаешь! Почему ты не пытаешься найти своих родных, свою девушку?
– Какая разница, как я думаю? – бросил он в ответ, игнорируя второй вопрос.
– Никакой. Закрыли тему.
Я была обижена. Я ждала от него поддержки. Мне так хотелось, чтобы он меня обнадежил. Тем более теперь, когда мне стало казаться, что мы окончательно сблизились и понимаем друг друга.
Несмотря на отчетливую боль в груди я произнесла:
– Расскажи мне о ней. О своей девушке.
Дима молчал. Я видела, что он борется сам с собой. А потом он вдруг резко повернулся ко мне лицом:
– А тебе какое дело? Я ничего о тебе не знаю, но я же не сую нос в твою жизнь и не выпытываю информацию!
Я застыла, пораженная его словами. Такой реакции я не ожидала, и уже готова была поставить его на место, но вовремя сдержалась, промямлив только:
– Я думала, мы…
Слова застревали в горле.
– Интересно, – фыркнул Дима и в ожидании продолжения не сводил с меня глаз.
Я не знала, как правильно сформулировать свою мысль, поэтому выпалила совсем не то, что пришло в голову:
– Я думала, мы друзья.
– Друзья, – повторил Дима, словно пробуя слово на вкус. – Как скажешь.
Я не понимала, как могла упустить этот момент, в какой миг Дима снова из нежного и заботливого парня превратился в отчужденного и холодного, в колючку?
Я не знала, как вести себя дальше, поэтому приподнялась с матраса, засунула ноги в кроссовки и ушла в спальню. Без слов.
Прежде чем я приняла решение о том, куда податься, мне навстречу выскочил Данила, и я охотно распахнула для него объятия.
– Привет, – улыбнулась я, потому что не улыбнуться в ответ на его радостное выражение лица попросту невозможно.
– Привет, – улыбнулся он, уже не стесняясь меня, как прежде и не пускаясь в рев. – Мы с мамой ходили гулять.
Тут я заметила и Татьяну. Она немного промокла, и теперь стояла у входа стряхивала капли воды с волос и одежды.
– Дождливо сегодня, – чуть заметно улыбнулась она, перехватив мой взгляд. – Но всё равно приятно подняться наверх и подышать свежим воздухом. А вы с парнем не ходили сегодня? – она кивнула в сторону выхода, и я с сожалением покачала головой.