Ангел-стажёр
Шрифт:
Я попытался вызвать Гения, но картина, запомнившаяся мне в первый раз, не восстанавливалась, постоянно затмеваемая своей усовершенствованной версией. Я отворачивался к двери, закрывал глаза, даже нос и уши зажал - Гений не отзывался.
Я снова оглянулся по сторонам, размышляя, обращаться ли к своему главе с повинной и просьбой о помощи или попытаться сначала разыскать круглый павильон, о котором говорил Гений и в котором, по всей видимости, находятся Анатолий и Татьяна.
Щит мысленного блока и прикрытие их отпрыска от нападений из инвертации вполне могли уравновесить досрочную
Решая, в какую сторону направиться, я вдруг заметил движение среди деревьев прямо перед собой - и не успел я насторожиться, как из леса вышел Гений, избавив меня от проблемы выбора.
С глубоким вздохом облегчения я шагнул ему навстречу.
– Стоять!
– хлестнул меня изменившийся до неузнаваемости голос Гений, его физический, а не мысленный окрик.
Я замер на месте, предчувствуя более серьезные последствия своей опрометчивости, чем простой выговор.
Гений приближался ко мне, но не прямой, а каким-то странным путем. Он все время менял направление, где-то делая несколько мелких шажков, где-то устремляясь вперед почти скачками, где-то обойдя невидимое препятствие. И при этом постоянно бросал на меня быстрые взгляды, словно чтобы убедиться, что я продолжаю повиноваться его приказу.
Последние его шаги были целеустремленными и размашистыми. Я виновато склонил голову.
– Как Вы активировали проход?
– донесся до меня его полный любопытства голос.
– Не знаю, - честно ответил я.
– Возможно, я случайно наткнулся на скрытый рычаг в панели…
– Там нет никаких рычагов, - нетерпеливым жестом руки отбросил он мое предположение.
– Что Вы ощущали перед тем, как дверь открылась?
– Ничего особенного, - в замешательстве пожал я плечами.
– Я хотел вновь обратиться к Вам, но картина вызова почему-то оказалась намного более реалистичной…
– Мы видим то, во что мы верим, - забормотал Гений с довольным видом, - и верим в то, во что хотим. Стойте, - вдруг нахмурился он, - я показал Вам только часть картины. Как Вы дорисовали остальное?
– Я видел то же самое, что и в первый раз, - заверил его я.
– Это что-то новенькое, - озадаченно скривился он.
– Обычно проход открывается, когда Вы четко видите всю картину, как будто двери там нет. Как же Вы туда протиснулись? А ну, пойдемте, - схватил он меня за рукав, - покажете мне.
– Подождите, - остановил его я.
– Я с удовольствием покажу Вам все, что смогу, но сначала у меня есть к Вам очень важный вопрос.
– Какой?
– склонил он голову к плечу с хитрым видом.
Я максимально сжато передал ему суть своего разговора с главой нашего отдела, сделав акцент на условии, которым он ограничил свое разрешение.
– А вот и ничего подобного!
– совершенно неожиданно развеселился Гений.
– Решение отнюдь не за мной, а очень даже за Вами. И Вы, - подмигнул он мне, кивнув в сторону двери, - только что его нашли.
– Вы хотите сказать, - медленно проговорил я, в точности вспоминая слова своего главы, - что этот проход открывается не для всех?
– Проход закрыт
– Эта реальность создана нами, что значит, что любой наш единомышленник может сюда попасть. Другое дело, что большинство из них не могут ее принять.
– Что Вы имеете в виду?
– окончательно запутался я.
– Когда они попадают сюда, - горестно вздохнул он, поведя в сторону рукой, - все это начинает … аннигилировать. Теряет цвет, четкость очертаний - одним словом, расплывается и рассеивается. Возможно, они не до конца верят в реальность увиденного мира. Возможно, не хотят верить в возможность существования земных условий у нас. А возможно, не хотят смириться с нашим сосуществованием здесь со светлыми. Это к вопросу о наиболее распространенной у нас точке зрения, - наставил он на меня палец, напоминая о недавнем разговоре.
Я раздраженно передернул плечами. Он только что вернул мне осознание моей особенности - только для того, чтобы ограничить ее способностью мириться со светлыми.
– Вы их плохо знаете, - упрямо повторил я.
– По-моему, Вы сами говорили, что они вторглись даже в это, созданное исключительно нами, место.
– Если бы Вы знали, как я сейчас этому рад!
– ничуть не смутился Гений.
– Здесь всегда свежие мысли в голову приходят, а в последнее время, с появлением Анатолия, я вообще многое в новом свете вижу.
– Тогда Вам, наверно, будет интересно узнать, - не сдержал я ехидства, - что Анатолий намерен явиться на встречу с заблокированными мыслями, и обучение его их блокировке является условием моего на ней присутствия.
Гений молча уставился на меня, безмолвно шевеля губами и лихорадочно моргая.
– Ему нужен блок?
– переспросил он меня.
– Да, - коротко ответил я.
– Ему нужно, чтобы Вы его научили?
– В глазах Гений зажегся странный огонек.
Я молча кивнул.
– Перед встречей, то есть прямо сейчас?
– продолжал допытываться он.
– Как можно быстрее, - уточнил я.
– Ну, тогда все понятно!
– торжествующе воскликнул он.
– Это не Вы в проход протиснулись, это он Вас через него протащил!
– Что он сделал?
– Мне показалось, что страсть к шарадам и необъяснимая склонность к светлым сыграли с Гением злую шутку.
– Его закон надобности, - с совершенно серьезным видом намекнул он мне.
– Я ничего не понимаю, - сдался я.
– Вы не читали его воспоминания?
– неодобрительно покачал головой Гений.
– У него есть личная особенность: когда ему что-то очень нужно, его надобность воплощается в жизнь. Даже на земле, не говоря уже про эту искусственную реальность, в которую он абсолютно верит и которая подстраивается под него. Я с нетерпением жду подходящего случая, чтобы поинтересоваться, заметил ли он, как ему здесь все удается.
Второе лишение чувства исключительности далось мне с куда большим трудом. В немалой степени потому, что на сей раз Гений отвел мне роль железных опилок, притянутых мощным магнитом. Или мошки, неотвратимо привлекаемой ярким светом.