Ангел-стажёр

Буря Ирина

– Понятно, подготовились, - проворчал я вместо приветствия.

– Что случилось?
– спросила Дара с тревогой в голосе.

Светлый отпрыск просто молча смотрел на меня - точь-в-точь, как его мать, когда Гений пригласил ее к нам в отдел.

Я коротко рассказал им об инвертации и о появившейся возможности проникать в нее. Я объяснил им значимость такого умения для их защиты от нападения любых недругов и сообщил, что ему вполне возможно научиться, чем и предложил немедленно заняться.

В город уже пришла

весна. Она оказалась ранней и дружной, и всех вышедших из здания студентов уже словно ветром сдуло. Еще раз, для полной уверенности, осмотрев окрестности, я перешел в невидимость.

– Вы меня ощущаете?
– спросил я ради чистоты эксперимента, ничуть не сомневаясь в ответе.

– Ну, конечно, - пожала плечами Дара.

– А сейчас?
– повторил я, и инвертировался.

Они озадаченно переглянулись, и у меня мелькнула мысль, что им для мысленного обмена никакие блоки преградой не являются. Что отнюдь не добавило мне симпатий к обладателю привилегии, недоступной для меня.

– Ну … да, - удивленно бросила Дара, переводя взгляд точно в то место, где она - по всем правилам - ничего не должна была ощущать.

От неожиданности я отшатнулся.

– Ты сейчас дернулся, - прыснув, прокомментировала моя дочь.

Я материализовался, сосредоточенно соображая. Со всей очевидностью процесс их обучения распознаванию инвертированных ангелов прошел намного быстрее, чем я предполагал. Что позволило мне уделить высвободившееся время изучению причин столь невероятного успеха.

На все мои вопросы они отвечали с таким видом, словно я у них таблицу умножения проверял. Их умение определять ангелов в невидимости давно уже стало в нашей земной резиденции общепризнанным фактом, но как они это делают, объяснить они не могли. Не называя имен, я описал им свои ощущения, а также ощущения Гения и Татьяны, озвученные во время исторической встречи.

Наши наследники лишь недоуменно переглядывались и пожимали плечами - они просто знали о присутствии ангелов, и все.

Такая их особенность определенно требовала доклада и моему главе, и Гению. Я намеревался особо подчеркнуть их естественную близость к нам и их прирожденное обладание навыками, которые нам потребовалось приобретать. Но для убедительной аргументации мне самому нужна была стопроцентная уверенность в этом.

Мы встречались еще не один раз, экспериментируя с моим переходом в невидимость и инвертацию - никаких физических ощущений у них при этом не возникало. Правда, в инвертации мое присутствие казалось им более слабым и размытым - как фигура человека через залитое водой стекло, сказала Дара.

– Мы таких не раз встречали, - беззаботно добавила она.

– Где встречали?
– резко выпрямился я.

– Да везде, - дернула она плечом.

– Они безвредны, - вдруг подал голос ее кумир.

– Это еще почему?
– процедил я сквозь зубы, готовясь дать достойную отповедь

самоуверенному молокососу, внушающему моей дочери чувство ложной безопасности.

– От них никогда не исходит агрессия, - коротко ответил он.
– Такая, как от моего наблюдателя.

– И от моего когда-то давно, - поддакнула ему Дара.
– Это он сейчас любопытством сочится.

– Любопытство тоже разным бывает, - одернул ее я.
– Но это значит, что какую-то окраску их присутствие все же для вас имеет - пусть не физическую, а эмоциональную.

– Я не думаю, что это с ангелами связано, - глубокомысленно изрек юный «знаток» опасностей нашего сообщества.
– Такие же волны и от людей исходят: неприязни, приветливости, равнодушия…

– Это точно!
– рассмеялась Дара.
– От ангелов только сильнее. Вот ты сейчас, - состроила она мне хитрую рожицу, - излучаешь озадаченность, любопытство и менее сильное, чем обычно, раздражение, но если я скажу, что твоему любопытству самое время заменить раздражение, ты же возмутишься, правда?

Я открыл рот … и тут же закрыл его, чтобы не сделать именно то, о чем она говорила.

– А можно я еще скажу?
– снова вмешался источник моих, точно подмеченных ею, эмоций.
– Я, кажется, понял, в чем дело.

Я молча кивнул ему, одинаково прочно удерживая в узде оба упомянутых моей дочерью чувства.

– По-моему, - заговорил он, старательно супя брови, - это связано с нашим происхождением. Для всех вас реакция на ангелов - приобретенная, после смерти, а мы среди них с самого рождения находимся. Так ребенок на родном языке говорит естественнее, чем любой иностранец, этот язык изучающий. Наверно, поэтому мы и инвертированных всегда ощущали - мы просто не знали, что должна быть какая-то разница.

У меня в ушах зазвучало объяснение Татьяны, данное нам в отношении ее открытия. Против всех моих усилий у меня возникла мысль, что моя дочь со своим кумиром составляют неплохой тандем. Ее несравненное умение располагать к себе окружающих создает благоприятную атмосферу, в которой его слова начинают звучать почти разумно. По крайней мере, отсутствие тлетворного влияния его зазнавшегося отца определенно идет ему на пользу.

– Твоя мать тоже это заметила, - подчеркнул я, чтобы сразу избавить его от наследственного чувства превосходства над всеми.

И тут светлого отпрыска просто прорвало.

– Вы ее видели? Где? Как она? Что она делает? Она уже заканчивает учиться? Наверно, да - если ее уже такому учат? Вы говорите, что это новый навык - он же не входит в обычную программу, да?
– обрушилась на меня лавина вопросов.

– По правде говоря, она первая в инвертацию проникла, - неосторожно обронил я, ошарашенно тряхнув головой.

Юное дарование вытаращило на меня глаза и тут же прикрыло их веками, сосредоточенно шевеля бровями.