Ангел-стажёр

Буря Ирина

С каждой минутой у меня в голове множился список ужасных откровений, которые Гений мог обнаружить в сознании моей дочери.

Добравшись, наконец, до дома ее приятеля, я выскочил из машины, резко велел ему подождать, пока я принесу ему рюкзак, и выпустил Гения, который тут же издал удовлетворенное «Угу». Вернувшись к юному мыслителю, молчавшему всю дорогу, я протянул ему рюкзак и вдруг заметил, что он снова весь ушел в себя. Выдавив из себя нечленораздельное «Спасибо», он повернулся, вскинул рюкзак на плечо и пошел к подъезду. Даже шаги у него были неосознанные,

словно он их наощупь делал.

Благодарение Творцу, вспыхнуло у меня в голове, что я получил четкие инструкции остановить его!

– Игорь, - негромко окликнул его я.

Он повернулся и посмотрел на меня тем взглядом, который когда-то казался мне верхом спесивости и равнодушия - из какой-то бесконечной дали внутри себя.

Я быстро подошел к нему … и замер, остановленный резким запахом, ударившим мне в нос. Во всем широчайшем разнообразии знакомых мне запахов, с таким я еще не встречался - только описание в книгах читал. Он почти вкусом на языке ощущался: острый, едкий запах горячей гильзы только что отстрелянного снаряда.

– Да?
– донесся до меня неестественно спокойный голос юного мыслителя.

– Игорь, извини, - с трудом переключился я на него.
– Как-то сегодня неловко получилось…

– Я понимаю, - так же бесцветно отозвался он.
– Ничего страшного, бывает. Я пойду, не стану Вас задерживать.

Источник запаха сместился - с правой от меня стороны за спину Игоря и затем к подъезду, где и скрылся через мгновение.

– Нет, - снова остановил я юного стоика, - это я при Даре не хотел говорить, чтобы не испугать ее, а ты ведь сразу все понял?
– Не дождавшись от него ответа, я продолжил: - Я не вспомнил о встрече, меня срочно вызвали.

– Стас?
– взметнулись на меня широко раскрытые глаза, и я сразу понял, о ком он подумал.

– Нет, - успокаивающе улыбнулся я.
– Один из наших величайших умов, с которым ты, я надеюсь, однажды встретишься.

Глаза у него окончательно ожили и тут же озадаченно захлопали.

– Ну … хорошо, - неуверенно проговорил он.

– Иди домой, - кивнул я ему в сторону подъезда.
– Все нормально.

Вернувшись к машине, я сразу же погрузился в пьянящий аромат.

– За мальчиком следят, - провозгласил невидимый Гений вслух.
– Именно за ним - я испортил Вам трапезу на лоне природы, чтобы убедиться в этом.

– Он у реки тоже был?
– нахмурился я, не находя в памяти и намека на едкую вонь во время нашего недолгого пикника.

– Да, но держался в стороне, возле машин, - разрешил мое недоумение Гений, буркнув себе под нос: - Вот никогда не угадаешь, где минус станется плюсом… - Очевидно, заметив мой удивленный взгляд, он добавил: - Если бы я уже придумал, как снизить интенсивность восприятия инвертации, я бы, наверно, решил, что это - отблеск солнца на стекле.

– Пожалуй, - согласился я.
– Запах у него подходящий - металлический.

– Что Вы имеете в виду?
– спросила меня пустота справа озадаченным голосом.

Мне пришлось снова описывать свою, усилившуюся после открытия Татьяны, особенность,

выслушивать удивленные восклицания и дважды уверять Гения, что ни с чем подобным мое обоняние еще не сталкивалось.

– Возможно, это внешняя охрана, - предположил я.
– Их руководитель упоминал о такой возможности и от него тоже неприятный запах исходит - правда, не такой.

– Выясните это, - снова вернулся Гений к повелительному наклонению.
– В частном порядке. Главе докладывать будем, когда я у нас справки наведу.

В машине повисло молчание.

– Вы детей успели просканировать?
– напомнил я Гению цель его визита на землю.

– Да, - ответил он задумчиво, - похоже, они все разные.

– В каком смысле разные?
– настаивал я.

– К примеру, стремления к подавлению в ваших нет, - решил он, видимо, успокоить меня.
– Они однозначно настроены на свое признание, но и на мирное сосуществование. Возможно, упомянутая Вами теория мальчика имеет под собой основу. Я с интересом почитал бы его работу о самодостаточности - передайте мне копию, пожалуйста, когда он закончит.

– А моя дочь?
– сдержанно поинтересовался я.

– Мир, где царит несправедливость, не уживется с красотой, - вдавила меня в сидение очередная шарада.
– Не надо озвучивать то, что Вы подумали - я объясню. Для Вашей дочери главное - гармония. Она стремится создать ее всегда, везде и любыми средствами. А вот неудача в этом для нее - это трагедия. Она только выглядит абсолютно уверенной в себе… - В пустоте возле меня раздался короткий смешок.
– Защитная мимикрия - вещь всегда полезная. В глубине души Ваша дочь ранима как любая красота. Именно поэтому ей жизненно нужен этот мальчик - он устойчив, как скала, на которую она всегда может опереться.

– А ему что от нее нужно?
– натянуто спросил я, вновь уязвленный занятым центральным местом в жизни своей дочери.

– Наверно, то же, что и Вам, - милостиво добил меня Гений, поставив на одну доску с юнцом.
– Зачем Атланту небо?

Я категорически отказался от дальнейшей игры в загадки. В машине снова воцарилась тишина.

– Я не хочу показаться Вам невежливым, - через несколько долгих минут опять не выдержал я, - но теперь, когда Ваша миссия здесь выполнена, может, Вам пора возвращаться?

– Давно пора, - уверил меня невидимый насмешник.
– Вот сижу и жду.

– Чего?
– непроизвольно нарушил я только что данное себе слово не задавать больше вопросов.

– Когда Вы меня назад доставите, - невозмутимо ответил Гений.
– Понимаете, у признания моих скромных достоинств есть обратная сторона - мне запрещен доступ на землю. Так что без Вас я вернуться не могу.

– А как же Вы..?
– окончательно забыл я о собственном слове.

– А-а, - довольно протянул он.
– Вот Вам еще одно преимущество дружественных отношений со светлыми. Анатолий как-то рассказал мне, что для вывода из невидимости нужен физический контакт - он сам это случайно обнаружил. Вот я и подумал, что, может быть, и в другой транспортации…