Английские письма или история кавалера Грандисона
Шрифт:
С. К. Я не могу общать вамъ такой услуги. Вс ближніе сродственники Миссъ Биронъ положились въ семъ выбор на самое ея, кто же можетъ лишитъ ее сего права? Я повторяю то, что уже вамъ сказалъ въ саду,когда вы отъ меня требовали сего договора: Миссъ Биронъ не должна желать быть вашею супругою; и какъ для вашей пользы, такъ и для ея, вы не должны желать, чтобъ она когда ниесть была вашею супругою. Итакъ, Сиръ Гарграфъ, разсмотрите все сіе основательне; помышляйте о какой ниесть другой особ, естьли вы намрены жениться. Вашъ видъ…
С. Г. Чортъ меня возми… мой видъ теперь весьма пленителенъ.
С.
С. Г. Нтъ ли въ семъ совт какого ниесть пристрастія? Не имете ли вы для себя какого ниесть намренія? Я требую о томъ чистосердечнаго признанія!
С. К. Я презиралъ бы самаго себя до чрезвычайности, естьлибъ, подая совтъ, не помышлялъ единственно о польз того, которой отъ меня онаго требуетъ, безъ всякой себ выгоды.
При семъ приказано подавать завтракъ, и приходъ служителей помшалъ писцу продолжать свое дло. Три друга Сира Гарграфа, коихъ удивленіе, казалось, ежеминутно возрастало къ Сиру Карлу, по временамъ предлагали ему различные вопросы о главныхъ правилахъ той величественной души, которая ихъ пленила въ его свойств, а особливо о отвратительныхъ его причинахъ къ поединкамъ. Онъ удовлетворилъ ихъ желаніе съ толикою же твердостію въ своихъ доказательствахъ,какъ благородствомъ и учтивостію въ своихъ поступкахъ. По окончаніи завтрака, Г. Багенгалль подошедши къ дверямъ кабинета далъ знать писцу, чтобъ онъ продолжалъ писать.
Г. Іор. Ясмю сказать Сиру Карлу, что толико удивленія достойной разговоръ, будетъ для меня весьма полезенъ.
С. Г. Очень хорошо: а я повторю то, что единственно меня трогаетъ. Миссъ Биронъ должна быть моею супругою. Я безъ нея не могу жить, и надюсь, что препятствія не произойдутъ уже боле отъ Сира Карла.
С. К. Миссъ Биронъ совершенную иметъ власть надъ собою. Я почелъ бы за великое удовольствіе, государи мои, естьлибъ вы когда ниесть пожаловали ко мн вмст въ Сент-Жамес– Скваръ.
Г. Б. Еще остается одно обстоятельство, о коемъ я думаю, государи мои, что весьма будетъ благоразумно увдомить Сира Карла. Вы знаете, Сиръ Карлъ, что въ сумнительныхъ случаяхъ, я приходилъ къ вамъ съ однимъ молодымъ человкомъ, которой писалъ наши два разговора. Таковая же опасность принудила меня испросить у Сира Гарграфа.…
С. Г. Такъ, Багенгаллъ, и я тебя за оное проклинаю. Дло, отъ котораго я надялся разглашенія къ моей чести, обратилось въ славу Сира Карла. Какимъ же почитать меня теперь станутъ?
Г. Іор. Я ничего не усматриваю о чемъ бы вы могли сожалть въ семъ случа, или вы худо воспользовались благородными чувствіями Сира Карла.
С. К. И такъ, что такое, Г. Багенгалль.
Г. Б. Я испросилъ отъ Сира Гарграфа позволеніе, чтобъ самый тотъ молодой человкъ, коего скромность была испытана, будучи весьма искусенъ въ сокращенныхъ примчаніяхъ своего промысла, писалъ все произойти могущее. Онъ находится теперь въ семъ кабинет.
С.
Г. Б. Вы должны быть весьма довольны, Сиръ Карлъ. Ничего не произошло такого, какъ то Сиръ Гарграфъ увидитъ, чтобъ неотносилось къ вашей слав. Мы сами теперь раскаиваемся что употребили писца. Мы приказали ему писать все въ точности и истинную правду. Мы совершенно не надялись чтобъ сіе свиданіе столь мирно кончилось.
Г. Іор. Слава Богу, все благополучно окончилось!
Г. М. По истинн, преблагополучно.
С. Г. Конечно такъ естьли Миссъ Биронъ согласится изтребить изъ моей памяти сіи омерзительные знаки.
Г. Б. Г. Котсъ, дло ваше кончилось. Принесите все вами написанное.
Писецъ пришелъ. Тогда Г. Багенгаллъ спросилъ, желаютъ ли слушать написанное симъ человкомъ? Сиръ Гарграфъ клялся, что ничего не станетъ слушать, поелику игралъ весьма смшную ролю. Сиръ Карлъ сказалъ, что ему невозможно здсь доле остаться; но поелику разговоры вс были написаны, и уже былъ ему сообщенъ списокъ съ первыхъ двухъ, то онъ почелъ бы за великое удовольствіе имть у себя и третій, тмъ боле, что естьли онъ усмотритъ во ономъ что ниесть для себя укаризны достойнаго, то сіе можетъ мн подать примръ къ тому разположенію, кое онъ иметъ осуждать самаго себя. Въ тожъ самое время приказано было писать съ рчей списокъ для Сира Карла, которой тогда разпростился, и Сиръ Гарграфъ сътремя своими друзьями проводили его весьма учтиво.
Когда они возвратились въ ту же горницу, то съ нсколько минутъ находились въ глубокомъ молчаніи, взирая другъ на друга, какъ будто бы каждой ожидалъ, кто начнетъ говорить. Но какъ скоро начади говорить; то вс стали превозносить похвалами Сира Карла, коего они называли самымъ кротчайшимъ, учтивйшимъ, храбрйшимъ и благороднйшимъ изъ всхъ человковъ. Впрочемъ правила его, сказали они, казались имъ весьма странными. Но Сиръ Гарграфъ впалъ въ глубочайшую задумчивость, отъ коей его друзья съ трудомъ могли: его избавить. Онъ имъ сказалъ, что воспоминая о всемъ произшедшемъ, онъ приходитъ въ великое смятеніе. Онъ поступалъ со мною такъ какъ съ дитятею, присовокупилъ онъ; но какоебъ общаніе онъ отъ меня ни получилъ, однако я не могу быть спокоенъ до того времени, пока Миссъ Биронъ не будетъ Миладію Поллексфенъ.
Я ниже подписавшіися свидтельствую, что сіе повствованіе содержитъ въ себ сущую истинну, съ толикою же точностію какъ и справедливостію описанное.
Генрикъ Котсъ.
Продолженіе XXXII письма.
Между тмъ какъ Г. Ревсъ переписывалъ запись писцову, Сиръ Гарграфъ пріхалъ, не подавши намъ ни малйшаго увдомленія о своемъ посещеніи. Сердце мое затрепетало, когда меня увдомили, что его коляска находилась у дверей. Онъ вошелъ. Я просила Г. и Гжу. Ревсъ его встртить. Онъ съ великою покорностію просилъ у нихъ прощенія, о всхъ причиненныхъ имъ замшательствахъ. Онъ обвинляъ во всемъ томъ любовь: имя преданное на поруганіе, коимъ покрываютъ, въ обоихъ полахъ, всякія насилія, нескромности и глупости.