Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Я теперь лишь прочла письмо за симъ слдующее. Естьлибъ я предвидла что оно будетъ продолжительно, то я мене бы разпространялась въ моемъ. Все, что моя матушка къ теб ни пишетъ, ея достойно; мы вс къ нему подпишемся. Между тмъ мы будемъ дожидаться твоего ршенія, дабы намъ согласиться какой должны учинить Графин отвтъ. Естьли ты его любишь, то безъ всякой скрытности намъ въ томъ признайся: дло идетъ о Сир Карл.

Вс посылаютъ къ теб свое благословеніе, а особливо твоя искреннйшая и паче всхъ тебя любящая

Маріанна Сельби.

ПИСЬМО XXXVI.

Госпожа Шерлей, къ Генріетт Биронъ.

5 Марта.

Открой намъ свое сердце, возлюбленнйшая моя, безъ всякаго затрудненія и стыда. Ты конечно уврена въ нашей къ теб нжности. Молодая особа не должна почитать себ за нещастіе то, что любитъ добродтельнаго человка. Любовь есть естественная и пылкая страсть, Ты изьявила отличнйшими

засвидтельствованіями, что неблагоразуміе и легкомысленность суть пороки неприличные твоему свойству. Г. Гревилль, со всею своею веселостію, Г. Фенвичь, со всми своими ласкательствами, Г. Ормъ, коего я гораздо боле почитаю, съ своимъ уваженіемъ и преданностію, ни покорный Фулеръ, ниже лютой и злой Поллексфенъ, не могли открыть въ теб даже нималйшей тни слабости или тщеславія. Сколь благополучно избгла ты всхъ тхъ опасностей, въ кои удивительная сія страсть часто вовлекаетъ другаго свойства душъ. Съ какою учтивостію и достоинствомъ ни обрла ты правъ надъ почтеніемъ и уваженіемъ даже отъ самихъ тхъ, коихъ предложенія ты отвергла? И какія же были побудительныя твои причины къ отверженію оныхъ? Конечно сіе произсходило не отъ гордости, но отъ превосходства главныхъ твоихъ причинъ, то есть: что ты не почитала за долгъ слушать тхъ, къ которымъ чувствовала, что не можетъ никогда ощущать такой любви, какую необходимо должна оказывать честная супруга своему мужу. Наконецъ, когда ты повстрчалась с такимъ человкомъ, которой достоинъ твоей любви, которой могущественно защищалъ тебя отъ презрительнаго и подлаго злодянія, которой есть превосходнйшій изъ братьевъ, друзей и господъ, самый храбрйшій и добродтельнйшій изъ всхъ человковъ; то удивительно ли что сердце, даже до сего времени непоколебимое, изьявляетъ чувствительность признательность такому сердцу, которое ему уподобляется? Какую же причину имла бы ты отъ того краснть? И для чегожъ, любезная моя Генріетта, скрываешь ты внутренное свое чувствіе отъ такихъ ближнихъ, коихъ склонности совершенно сообразны съ твоими? Ты видишь, любезная моя внука, что неизвстность, въ коей мы находимся, ни мало намъ не препятствуетъ говорить съ удивленіемъ о такомъ человк, коему весь свтъ отдаетъ сію справедливость. Мы не усматриваемъ въ себ нималйшаго лукавства; и ты не имешь необходимости быть руководимою столь презрительнымъ учтивствомъ. Твое воспитаніе, любезная моя, не позволяетъ теб имть никакого лукавства. Притворство совершенно теб не прилично. Кажется и самое малое дитя, познаетъ изъ большей части послднихъ твоихъ писемъ, что ты чувствуешь любовь. Но хотябъ твоя склонность была щастлива или нтъ, когда ты почитаешь за славу ощущать оную къ такому предмту, которой исполненъ нжными чувствованіями, иметъ хорошіе нравы, и произходитъ отъ знатной породы, и коего вс твои ближнія равно какъ и ты любятъ; то предмтъ нжности моея, дражайшая Генріетта, украшеніе моея жизни, и утшеніе моея старости, старайся, изъ любви ко мн и всей твоей фамиліи, возъимть надъ своимъ сердцемъ столько власти, что естьли успхъ не будетъ соотвтствовать общимъ нашимъ желаніямъ, чтобъ твое здравіе нимало чрезъ то не пострадало; здравіе толико намъ драгоцнное! и чтобъ ты не причислена была къ тмъ нещастнымъ двицамъ, которыя предаются во власть слпой страсти. Чмъ боле предмтъ возъиметъ силы воспламнить твои желанія, тмъ побда будетъ славне, естьли ты оную одержишь. Однако, любезная моя дочь, ршись открыть намъ свое сердце, дабы мы были въ состояніи вспомоществовать теб нашими совтами, и нимало не опасайся шутливыхъ изрченій твоего дяди; онъ составляетъ себ изъ оныхъ увселеніе, которое иногда и насъ развселяетъ; но врь, что его разсужденія не произведутъ надъ вами никакого впечатлнія. Теб небезъизвстно, что честное его сердце равно соединено какъ и наши, съ сердцемъ любезной нашей дочери; онъ такое же будетъ принимать участіе какъ и мы въ ея скорьби, естьли случиться какое ниесть нещастіе его племянниц.

Въ сію минуту твоя тетушка показала мн письмо, которое ты къ ней писала. Она повторяетъ изъ онаго нкоторыя твои изрченія, кои показались ей весьма чрезвычайными. Чтожъ касается до меня, то я думаю что они приносятъ теб великую честь, поелику доказываютъ мн, что твоя любовь не столько стремится къ наружностямъ, сколько къ качествамъ души. Я уврена, что естьли ты никогда не чувствовала любви, то твоя страсть будетъ самой непорочнйшею. И такъ когда она не основана еще на чувствіяхъ; то старайся чтобъ оная не восторжествовала надъ твоимъ разсудкомъ, и чтобъ невозможность обладать тмъ человкомъ, коего ты любишь, не принудила тебя отрчься отъ всхъ прочихъ человковъ. Не говорила ли я теб, что законной бракъ есть весьма священной долгъ, когда вступаютъ въ оный съ благоразуміемъ? Какоежъ должно имть мнніе, въ первомъ или во второмъ пол о тхъ, которые чувствуютъ отвращеніе въ сему состоянію, поелику оно иметъ свои затрудненія, утомленія и неудобства? Испытай по сему правилу Сира Карла. Естьли таковы суть т побудительныя причины, кои отвращаютъ его отъ брака, то почитай ихъ за самыя величайшія несовершенства въ его свойств. Не опасайся подвергнуть его искушенію. Нтъ ни единаго на свт человка совершеннаго.

Но можетъ быть Сиръ Карлъ иметъ такія обязательства, кои уже онъ не въ состояніи прервать, естьли въ самомъ дл таково его состояніе, то я ласкаюсь, что дочь моя нимало не предасться такимъ чувствованіямъ отъ коихъ она не можетъ надеться взаимнаго соотвтствованія. Ты надешься, говоришь ты пріятнымъ образомъ въ одномъ изъ своихъ писемъ, что твоя гибель никогда не произойдетъ отъ добродтельнаго человка. Избавясь благополучно отъ Сира Гарграфа, ничего уже не опасаюсь ради тебя отъ честнаго человка. Но естьли твое нещастіе произойдетъ отъ честнаго человка, то ето будетъ твоя погршность, любезная моя, поелику ни они ни его сестры не подадутъ уже теб никакого ободренія. Я знаю, колико вс его предположенія могутъ поразить твою разборчивость, но тогда ты сугубую должна взять предосторожность противъ самой себя; и дйствительность гораздо будетъ жесточе, нежели предположенія. Когда уже нтъ ни единаго въ свт человка, отъ коего бы ты опасалась своей гибели, то не должна ли ты остерегаться его?

Я горю нетерпливостью

паки видть любезную мою Генріетту въ моихъ обьятіяхъ. Но вотъ совтъ, которой я почитаю приличнымъ ея состоянію: не упущай, любезная моя, ни единаго случая утверждать дружбу, двухъ любезныхъ сестеръ, поелику, говоря мимоходомъ, естьли Миссъ Грандиссонъ проникнетъ въ состояніе твоего сердца, то я не думаю, чтобы ея насмшки сообразовались съ прочими любвидостойными ея свойствами. Никогда не удаляйся отъ ихъ сообщества, когда он отъ тебя того потребуютъ. Миссъ Грандиссонъ общалась теб разсказать исторію своей фамиліи. Напомни ей о ея общаніи; можетъ быть ты получишь изъ того такія освдомленія, кои могутъ послужить теб нкіимъ въ длахъ твоихъ руководителемъ. Ты особливо узнаешь, не имютъ ли об сестры склонности къ какой ни есть другой женщин, хотя скрытность, въ коей укоряютъ он Сира Карла, можетъ быть не допущаетъ ихъ знать тайны его сердца. Естьли же он не имютъ ни къ кому склонности, то разв оная не можетъ обратиться къ теб? Что касается до богатства, естьли можно будетъ познать ихъ о томъ мнніи, то мы постараемся не остаться въ послднихъ.

Но поелику я одобряю то намреніе твоей тетки дабы отсрочить отвтъ, которой она должна писать къ Графин Д… то какъ же поступить намъ въ семъ обстоятельств? Вотъ какія о томъ мои мннія. Сія Гжа. поставляетъ главнымъ правиломъ то, что твои склонности на кмъ не заняты: тетка, твоя совершенно ее въ томъ уврила. По крайней мр ты говорила ей въ такихъ выраженіяхъ, кои долженствуютъ возрадить въ ней нкое сумнніе. Она дала намъ знать, что намрена посетить насъ въ наступающую субботу. Конечно должно ожидать, что она потребуетъ изьясненій, и мы должны удовлтворить ея чистосердечіе, тмъ вяще, что для собственнаго нашего свойства, мы обязаны учинить оное честнымъ образомъ. Я хочу искренно увдомить ее о томъ предпріятіи Сира Гарграфа Поллексфена, о коемъ, какъ кажется, ты уже ей нчто сказала, и о великодушномъ покровительств полученномъ тобою отъ Сира Карла: справедливость никогда не навлекаетъ на себя укоризны. Твоя тетка признается, что ты къ ней писала, и что отказывалась, съ почтительнйшеію благодарностію, отъ чести теб предлагаемой, что она не иначе можетъ изъясниться какъ уврительно предполагая, что, то побудительнымъ причинамъ благодарности, ты предпочтешь Сира Карла всякому другому человку, но что ты неизвстна о его обязательствахъ; что ты не имешь причинъ предлагать въ немъ къ себ другихъ чувствованій, кром тхъ, кои произсходятъ отъ учтивости, кою мужчины почитаютъ себ за честь оказывать нашему полу, и что госпожи Грандиссонъ, называя тебя сестрою, разумютъ подъ симъ именемъ какъ сестру ихъ брата, такъ и свою.

Сіе будетъ сказано Графин, подъ величайшими клятвами, дабы она сохранила оное въ тайн. Тогда познаетъ она сущую истинну. Она о томъ будетъ судить такъ, какъ должна, для самой себя. Ты не будешь казаться передъ ея глазами виновною ни въ малйшемъ притворств. Мы подтвердимъ вс наше свойство. Естьли Милади Л… и Миссъ Грандиссонъ, какъ ты то предполагаешь, обьявили Графин, что намренія ихъ брата нимало не обращены къ теб, то найдется что они говорили правду, и ты знаешь, любезная моя, что мы должны отдать справедливость искренности другаго такъ какъ и своей. Она увидитъ что твое уваженіе къ Сиру Карлу, естьли токмо сіе чувствіе кажется ей препятствіемъ ея намренію, произходитъ отъ похвалы достойной признательности за то покровительство, которое онъ великодушно подалъ, такой молодой двиц, коея сердце до того приключенія совершенно было свободно.

Я не знаю, довольно ли ясно я изьявила свое мнніе. Я теперь совершенно уже не такова, какова была прежде; но благодарю Небо и за ныншнее мое состояніе; я совершенно не почитала себя въ состояніи написать столь продолжительное письмо и въ толь короткое время. И такъ, любезная моя Генріетта есть тому причиною, а ея благополучіе завсегда составляло единое мое попеченіе, съ того времени какъ я лишилась товарища моей молодости, дражайшаго супруга раздлявшаго со мною какъ свои такъ вс другія попеченія, которой изьявлялъ теб столько нжности, какъ мн, и подалъ теб такіе же совты. Что должно думать о Г. Шерлей? Какимъ бы образомъ поступилъ онъ въ семъ случа? Сіи то суть т вопросы, которые я всегда себ предлагала прежде, нежели изьяснила мое мнніе о какомъ ниесть важномъ дл, а особливо когда дло шло о теб.

Я хочу здсь восхвалить единое изъ твоихъ чувствованій, которое я почла достойнымъ питомицы твоего дда. "Я презирала бы самое себя [говоришь ты въ одномъ изъ твоихъ писемъ,] естьлибъ стала содержатъ честнаго человка въ недоуменіи между тмъ, пока бы колебалась въ пользу другаго."

Любви достойная внука! наблюдай твердо свои правила, какой бы жребій Небо теб ни опредлило. Почитай сей свтъ за ту малую точку, подъ которою представляли теб оный нсколько разъ. Я прожила на свт уже довольное время; однако, когда взираю на прошедшее даже до времени моея молодости, въ которое надежды и опасности колеблющія тебя теперь ни мало не были мн странными то сколь время кажется мн быстротекуще? Естьли я желаю, чтобъ теченіе моея жизни продолжилось, то конечно для того дабы видть утху моего сердца, любезную мою сироту, щастливую подъ покровительствомъ честнаго человка. Дай Боже, чтобъ сіе было въ качеств… но властны ли мы, любезная моя, налагать законы на Провиденіе? Знаемъ ли мы какое вліяетъ оно намреніе въ Сира Карла? Такъ отъ него можетъ быть зависитъ благополучіе великаго множества другахъ: уподоблять его вамъ, все равно какъ сравнивать публику, съ однимъ человкомъ.

Не взирая на то не воображай себ любезнйшая моя, чтобъ я желала продолжить жизнь мою для того, дабы быть чувствительною токмо къ тому, что тебя трогаетъ; нтъ, я въ состояніи еще раздлять твои нещастія и удовольствія. Послднія твои утомленія, взирая на твою нжность и разборчивость, приводили меня въ самыя чувствительнйшія прискорбія, и глаза мои не преставали изьлвлять чувствительность моего сердца; когда я приказывала иногда прочитывать т жестокія явленія, или когда о нихъ вспоминала. Но мое намреніе состоитъ въ томъ, дабы ободрить тебя противъ толико чувствительныхъ впечатлній. Когда извстенъ будетъ тотъ случай, которой заключается теперь въ недрахъ Провиднія; та будетъ ли противу воли нашихъ желаній, какъ то по наружности быть кажется.