Английский язык с У. С. Моэмом. Театр

Франк Илья

проводнику).

"No, no (нет, нет)."

The conductor, on a nod from the stranger (проводник, /повинуясь/ кивку от

незнакомца), took the luggage away (унес багаж; to take away — убирать,

уносить).

"I don't matter (не беспокойтесь обо мне: «я не имею значения»). I can sleep

anywhere (я могу спать где угодно), but I shouldn't sleep a wink (но я и глаз не

сомкну; a wink — моргание, мигание, not to sleep a wink —

глаз не сомкнуть)

if I thought (если буду знать: «думать») that such a great artist was obliged to

spend the night (что такая великая артистка вынуждена провести ночь; to

oblige — обязывать, заставлять, делать одолжение) in a stuffy carriage with

three other people (в душном купе с тремя другими людьми)."

luggage ['lAgIdZ] artist ['Q:tIst] obliged [q'blaIdZd]

"But it's not your own compartment you're giving up to me?" cried Julia.

"It's the only one on the train."

"Oh, but I won't hear of it."

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

323

"Allez," the Spaniard said to the conductor.

"No, no."

The conductor, on a nod from the stranger, took the luggage away.

"I don't matter. I can sleep anywhere, but I shouldn't sleep a wink if I thought that

such a great artist was obliged to spend the night in a stuffy carriage with three

other people."

Julia continued to protest (Джулия продолжала сопротивляться:

«протестовать»), but not too much (но не сильно). It was terribly sweet of him

(это было так мило с его стороны). She didn't know how to thank him (она не

знала, как благодарить его). He would not even let her pay for the sleeper (он

даже не позволит ей заплатить за спальное место). He begged her (он умолял

ее), almost with tears in his eyes (почти что со слезами на глазах), to let him

have the great privilege (предоставить ему эту великую привилегию) of making

her that trifling present (сделать ей такой ничтожный подарок). She had with her

only a dressing-bag (у нее с собой был только дорожный несессер), in which

were her face creams (в котором были ее крема для лица), her night-dress (ее

пеньюар: «ночная рубашка») and her toilet things (и ее туалетные

принадлежности), and this he put on the table for her (и его /несессер/ он

поставил для нее на стол). All he asked (все, о чем он просил) was that he

might be allowed to sit with her (так это /разрешение/,

что ему было бы

позволено посидеть с ней) and smoke a cigarette or two (и выкурить сигарету

или парочку) till she wanted to go to bed (до тех пор, пока она не захочет

прилечь отдохнуть: «лечь спать»). She could hardly refuse him that (он вряд ли

могла отказать ему в этом).

privilege ['prIvIlIdZ] trifling ['traIflIN] refuse [rI'fju:z]

Julia continued to protest, but not too much. It was terribly sweet of him. She didn't

know how to thank him. He would not even let her pay for the sleeper. He begged

Мультиязыковой проект Ильи Франка www.franklang.ru

324

her, almost with tears in his eyes, to let him have the great privilege of making her

that trifling present. She had with her only a dressing-bag, in which were her face

creams, her night-dress and her toilet things, and this he put on the table for her.

All he asked was that he might be allowed to sit with her and smoke a cigarette or

two till she wanted to go to bed. She could hardly refuse him that.

The bed was already made up (постель уже была разложена) and they sat down

on it (и они присели на нее). In a few minutes (через несколько минут) the

conductor came back with a bottle of champagne and a couple of glasses

(вернулся проводник с бутылкой шампанского и парой бокалов). It was an

odd little adventure (это было небольшим необычным приключением; odd —

нечетный; случайный, странный) and Julia was enjoying it (и Джулия

получала удовольствие /от него/). It was wonderfully polite of him, all that (это

было необычайно учтиво с его стороны, все это), ah, those foreigners (о, эти

иностранцы), they knew how to treat a great actress (они знали, как вести себя с

великой актрисой; to treat smb — обращаться, обходиться). Of course that

was the sort of thing (конечно же, именно это: «этот сорт вещей, такие вещи»)

that happened to Bernhardt every day (случалось с /Сарой/ Бернар каждый

день). And Siddons (а Сиддонс), when she went into a drawing-room (когда она

входила в гостиную) everyone stood up as though she were royalty (все

вставали, как если бы она была членом королевской семьи). He complimented