Анонимные грешники

Скетчер Сомма

Однажды Анджело уйдет навсегда без предупреждения и не вернется. И от этой мысли мне не должно быть так больно.

Когда мы несемся по Прибрежному шоссе, я расстегиваю молнию на сумочке и достаю коробку конфет Nerds. Тор смотрит на меня с отвращением, но потом протягивает руку за коробкой.

— Черт возьми, я не ел их уже много лет, — бормочет он, отправляя их в рот. — Ты получила их за «сладость или гадость»? Как я понимаю, ты все ещё достаточно молода для этого?

Я смеюсь.

— Заткнись.

Проходит несколько секунд. Когда мы притормаживаем на красный свет, я чувствую жар его взгляда на своем платье.

— Я уверен, что у меня в офисе завалялось

несколько запасных рубашек, — бормочет он. — Тебе придется ее надеть.

— Ни за что.

— Аврора, не испытывай свою удачу. Ты не войдешь в мой клуб в таком виде. Сегодня ночь открытия, и это Хэллоуин. Я буду слишком занят общением с сексуальными медсестрами и распутной Ларой Крофт, чтобы отбивать всех от тебя. И вообще, кем ты принарядилась?

Я опускаю взгляд на свое черное кожаное платье. Простое платье без бретелек, застегивается на большую серебристую молнию, которая проходит посередине, от подола до выреза. Я дополнила образ парой массивных бархатных сапог и маленькой остроконечной шляпкой, приколотой к моим кудрям.

— Разве это не очевидно?

Он пронзает меня пустым взглядом. Я вздыхаю, достаю из сумочки морщинистый резиновый носик и надеваю его на свой собственный.

— А как насчет этого?

Проходит мгновение. Затем он разражается смехом.

— Ладно, прекрасно. Не снимай этот нос всю ночь, и я позволю тебе отказаться от рубашки.

Торжествующе улыбаясь, я откидываюсь на спинку сиденья, наблюдая, как океан расплывается в темно-синем пятне. Когда мы выезжаем на бульвар, бабочки начинают хлопать крыльями у меня в животе, и нервная энергия бурлит в моих венах.

Я не из тех девушек, которые сексуально одеваются на Хэллоуин, и я знаю, что единственная причина, по которой я делаю это сегодня вечером — на случай, если появится Анджело. Я, конечно, буду избегать его, я слишком подавлена своим признанием на прошлой неделе, чтобы по-настоящему поговорить с ним, но все же. У меня есть видения, как он смотрит на меня с другого конца клуба. Видит, как я танцую и выпиваю с Тейси, хорошо провожу время. В последний раз я хочу почувствовать, как его глаза следят за каждым моим движением. Я знаю, что это неправильно, и я играю в опасную игру, но я хочу, чтобы он увидел, что я не такая глупая маленькая девочка, какой он меня считает. Та, которая носит мягкие праздничные носки, расстраивается из-за глупых поступков, которые я совершила, и за всю свою жизнь не сказала ни одного настоящего ругательства.

Только один раз. Только на сегодняшний вечер. Потому что завтра вечеринка по случаю моей помолвки, которая знаменует начало остальной части моей несчастной жизни.

Тор заезжает на стоянку перед входом, на которой есть табличка с его именем, выбитая золотом. Я смотрю в окно на вход в клуб, и мои нервы усиливаются не.

Господи, здесь полно народу. Кошки, Дьяволы, Скелеты. Все хэллоуинские клише стремятся попасть внутрь, а тяжелая музыка, доносящаяся от входа, звучит так, будто пытается вырваться наружу.

— Ну понеслась, — взволнованно кричит Тор, заглушая двигатель и потирая руки. Он косится в окно на девушек в чулках в сеточку и сапогах до бедер. — Хэллоуин лучше, чем Рождество.

— Эй, где твой костюм?

— На мне.

Я разглядываю его костюм-тройку. Шелковый носовой платок, аккуратно сложенный, лежит у него в верхнем кармане. Его маленькое бриллиантовое кольцо в носу.

— Ну, и кто ты?

— Состоявшийся человек, — бросает он в ответ, подмигивая.

Он обходит машину и помогает мне выйти, затем подталкивает меня ко входу в клуб за поясницу. Минуя очередь, мы

останавливаемся у стены из мужчин в костюмах и наушниках. Тор хлопает одного из них по груди и указывает на меня.

— Видишь эту девушку? Это невеста Большого Ала, — глаза мужчины округляются. — Все время присматривай за ней, понял? Если кто-нибудь дотронется до нее, выведи его нахрен отсюда.

Я проглатываю ком в горле. Господи, говоря «выведи его», я сомневаюсь, что он имеет в виду просто «вывести его из клуба». Он снова поворачивается ко мне и засовывает голову внутрь.

— Пойдем.

Мы идем по небольшому коридору, который ведет в большую комнату.

Вау. Я останавливаюсь как вкопанная и отшатываюсь, мои глаза пытаются привыкнуть к внезапному яркому свету. Это огромное круглое помещение с потолками, похожими на пещеры. Зеркальный пол сверкает под мощными стробоскопическими лампами, отбрасывая серебристый отблеск на черные стены и бархатные портьеры, отделяющие главный зал от отдельных кабинок. Все сосредоточено вокруг приподнятого танцпола посередине, и когда я прищуриваюсь, то понимаю, что он вращается. Я моргаю, и тут что-то над ним привлекает мое внимание. Святая Ворона. Танцовщицы в черных кожаных купальниках кружатся и падают с оранжевых и зеленых лент, приближаясь так близко к макушкам зрителей, что я физически вздрагиваю, прежде чем они сексуально поднимаются обратно.

Чуть меньше двух недель назад я стояла здесь, среди обломков и пыли, и была убеждена, что ни за что на свете он не будет готов открыться к Хэллоуину.

Тор хватает меня за подбородок.

— Ты уверена, что не хочешь пойти домой, малышка?

Мне удается слегка покачать головой. Почувствовав что-то позади себя, я поднимаю взгляд и замечаю одного из дюжины охранников снаружи, выглядывающего из-за моего плеча.

— Мой человек проводит тебя в VIP-зал. Там уже должно быть несколько дружелюбных лиц, — он взмахивает рукой вверх и вокруг, указывая на балкон, который тянется змеей по всему периметру. Затем его палец опускается на меня, сопровождаемый серьезным взглядом. — Помни, что я сказал. Никаких мужчин и не больше трёх порций выпивки.

Когда он поворачивается, чтобы уйти, я хватаю его за руку.

— Подожди, когда Тейси появится, ты можешь попросить своих людей, чтобы они проверили ее ко мне?

Он что-то шепчет на ухо охраннику и кивает.

— Решили, — затем он перекрикивает музыку: — А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно… заняться делом.

В сопровождении ещё двух охранников, которые, кажется, появились из ниоткуда, он исчезает за дверью, ведущей в главную комнату.

Я поднимаю взгляд на своего собственного охранника, как бы говоря: Что теперь? В ответ он обхватывает меня рукой и ведет сквозь толпу, пока мы не достигаем стеклянного лифта в дальнем конце зала. Мы поднимаемся высоко над целым морем посетителей и выходим на балкон.

Здесь лишь немного тише, но гораздо меньше народу.

— Сюда, signora.

Я вздрагиваю при упоминании этого имени, внезапно вспоминая, что Амелия сказала мне несколько недель назад. Скоро тебя будут называть signora Аврора Висконти.

Очень скоро. Например, всего через две недели. Эта мысль разрастается в моей груди и угрожает остановить работу легких. Но когда сама Амелия и ещё несколько других Висконти появляются в поле зрения за красной веревкой и ещё одним охранником, я подавляю панику и заставляю себя улыбнуться.