Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20

Михеев Михаил Петрович

– Мы должны быть чисты, как голуби, - начал Калугин загробным голосом.

Мишель едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

– И мудры, как змеи, - глубоким, грудным голосом пропела Валентина Владимировна, и прежняя улыбка засверкала на ее белоснежном лице.

– И все же...
– мрачно начал Калугин, притрагиваясь к половине визитной карточки.

– Понимаю, понимаю, - вспорхнула со своего кресла Никитина.

Пытаясь изобразить неловкость и смущение, она стремительно просунула узкую ладонь в разрез кофточки, и не прошло и секунды, как вторая

половина визитной карточки была приложена ею к первой и в точности сошлась с ней.

– Вот теперь можно продолжить наш разговор, - удовлетворенно сказал Калугин.
– Штабс-капитан Жорж Роше изложит суть дела, ради которого мы явились к вам.

– Мы облечены доверием и высокими полномочиями Николая Сергеевича, начал Мишель воодушевленно.
– И мы рассчитываем с вашей помощью, милейшая Валентина Владимировна, осуществить свою высокую и чрезвычайно ответственную миссию с благополучием и успехом, какого жаждет каждый из нас, по воле своей решивший служить многострадальной святой Руси.

Калугин дивился, как это Мишелю удается плести такую нескончаемую вязь слов. А Мишель все плел и плел:

– Николай Сергеевич чрезвычайно высоко ценит и вашу мудрость, и ваш талант, и вашу волю.
– Мишель с удовлетворением отметил, что лесть пришлась ей по вкусу.
– Но согласитесь, координация действий московской и казанской организаций в столь решающий момент едва ли посильна лишь одному человеку, даже отмеченному печатью гения. И мы убеждены, что ни на йоту не принизим вашей роли, коль скоро решимся оказать вам ту помощь, которую вы соблаговолите принять от нас и которая будет основываться на точном соблюдении тех инструкций, которые нами получены от главного штаба.

– Главный штаб пребывает в добром здравии?
– будто мимоходом спросила Никитина.

– Московский штаб арестован чекистами, - мрачно пробасил Калугин, не зная, куда ему девать свои грубоватые руки.

– Весь штаб?
– в ужасе воскликнула Никитина, и лицо ее скрылось в облачке папиросного дыма.

– Ради бога, не волнуйтесь, - поспешил успокоить ее Мишель.
– Борис Викторович и его близкое окружение благополучно ушли из засады, и это вселяет в нас веру и надежду...

– Умоляю вас, какие еще в Москве новости? Вы и без того, господа, слишком долго испытывали мое терпение...

– Извольте, - приподнялся Мишель.
– Чека свирепствует, арестованы многие из наших лучших, надежнейших людей. Могу назвать несколько лиц из этой категории: Пинка, Виленкин, Аваев...

– О боже, боже!
– Валентина Владимировна старалась быть искренней, но не сумела скрыть нотки притворства и страха.
– Будем денно и нощно молиться, чтобы пламя арестов не перекинулось на Казань...

– Опасения такого рода не лишены оснований, - тоном человека, знающего больше того, что он только что сообщил, но не считающего возможным открывать это другим, заверил Мишель.
– Однако мы верим, что любой из арестованных скорее предпочтет чекистскую пулю, нежели согласится выдать своих единокровных братьев по оружию. Разумеется, многое будет зависеть и от того,

насколько совершенна конспирация в казанской организации.

– Боже, у нас много путаницы, червь неверия и отчаяния разъедает слабые души. Нужно поднять настроение людей.

– Лучшее средство: немедленное вооруженное выступление, - рубанул Калугин, отводя угрюмый взгляд от Валентины Владимировны.
– Солдат в обороне слабеет духом и телом. А в наступлении он герой!

Он тут же отметил про себя, что Никитина пока еще не сказала ничего нового по сравнению с тем, о чем сообщала в письме.

– Вашими устами глаголет истина, - горячо поддержала его она по-французски.
– Какое счастье, что нам скоро предстоит крещение огнем, не правда ли?

Калугин снова сделал энергичный кивок головой, а Мишель тут же пришел ему на выручку, не давая Валентине Владимировне задать ему новый вопрос пофранцузски.

– А как у вас в Казани, тоже свирепствует Чека?
– спросил он.

– Бог миловал, - истово перекрестилась Валентина Владимировна.
– Бог миловал. Я, слава господу, еще и в глаза не видала живого чекиста.

– Мы хотели бы, опираясь на ваше посредничество, встретиться с руководящими деятелями казанской организации. Разумеется, в пределах тех указаний, которые получены нами от Николая Сергеевича, - сказал, мило улыбаясь, Мишель.
– Вся трагедия в том, что мы как на прокрустовом ложе в нашем распоряжении всего сутки.

– О, разумеется, я помогу вам...
– Валентина Владимировна оборвала фразу, помолчала и вдруг заговорила беспечно, даже весело: - А как, вероятно, противна вам эта нелепая одежда. Сразу чувствуется, с чужого плеча.

Представляю себе, как вам к лицу военная форма...

– Мы еще наденем ее, - заверил Калугин, сунув руки в карманы пиджака. Будет и на нашей улице праздник.

– Между прочим, господа, далеко не второстепенный вопрос: вы вооружены?
– деловито осведомилась Валентина Владимировна.

– Да что вы, нас за простаков считаете?
– грубовато ответил Калугин.

Он хотел еще что-то добавить, но Мишель кашлянул.

– Ради всего святого, не обижайтесь, - переменила тон Валентина Владимировна.

– Без оружия нам гибель, - уже помягче сказал Калугин.

– Господа, - встала с кресла Валентина Владпмировна, - вы, разумеется, голодны. Отдавая должное вашему энтузиазму и стремлению скорее завершить дело, я тем не менее предлагаю вам перекусить. Я распоряжусь, сейчас принесут завтрак, а тем временем я отлучусь буквально на полчаса.

– Перекусить можно, - пробасил Калугин.
– А что касается отлучки...

– Мы вам весьма признательны, Валентина Владимировна, - перебил его Мишель, стараясь ослабить резковатый тон Калугина.
– Мы и в самом деле проголодались. Но не составите ли вы нам компанию? Поверьте, завтрак без столь очаровательной хозяйки этого дома потеряет свою прелесть.

– Не беспокойтесь, господа, - просияла Валентина Владимировна, - я непременно приду, чтобы вместе с вами поднять бокал за наше святое дело.