Апокалипсис местного значения
Шрифт:
Голоса гоа прорвались сквозь ледяной холод и вечный мрак Космоса. Они были полны отчаяния и боли. Тысячи лет безмолвствовали оставленные на синей планете матрицы гоа. Тысячи лет плели они из нитей Великого хаоса ткань Жизни. И вот теперь сама Жизнь, созданная ими, была в опасности. И виной тому снова был Разум. Дикий, младенческий Разум.
Так уже было. Тогда, тысячи лет назад, пришлось изменять гоа и начинать всё сначала. Новая гоа. Новая Жизнь. Новый Разум.
Как
Тритон, спутник мрачного исполина Нептуна, был покрыт сплошной коростой метеоритных кратеров — эта космическая оспа не щадила планет, лишённых спасительной атмосферы.
В одном из кратерных цирков, на самом его дне, лежала вмёрзшая в углекислый лёд громадная
глыба. Она была не похожа на другие: слишком правильная, слишком гладкая. Как и всё вокруг,
глыба казалась мёртвой.
Но вот внутри её монолита что-то ожило, забился, задрожал фосфорический свет. Над поверхностью заплясали яркие фиолетовые искры, сливаясь в единый ослепительный нимб. Кристаллы льда вокруг вспыхнули сапфировой россыпью и начали таять. Глыбу заволок плотный светящийся туман.
Когда лёд под глыбой растаял, она легко поднялась над кратером и превратилась в пульсирующий огненный шар. Шар выстрелил впереди себя узкий, как спица, луч и понёсся вдоль него в чёрную пустоту Космоса. Туда, где жёлтой горошиной горело Солнце. До него и до синей планеты был ещё долгий месяц пути.
Кольский полуостров. 3 марта 2020 г. Два часа после полудня.
Всё утро и весь день, если днём можно называть зимние приполярные сумерки, с северо-запада гнало караваны серых тяжёлых туч. Тучи были нагружены мокрым снегом и подобно бомбардировщикам, то и дело сбрасывали его на притихшие внизу сопки.
«Ничего, — размышлял про себя Денис Петрович, — ещё неделя, другая — и солнышко зачастит.
Всё веселей будет».
Уже четвёртый десяток служил Денис Петрович в этих краях егерем, и всякий раз ждал весеннего солнца с каким-то особым мистическим трепетом. Так было и теперь.
Проворно прыгая по рыхлым сугробам, старенькая «Ямаха» егеря то взлетала по склонам сопок, то скатывалась в низину. Денис Петрович время от времени останавливал снегоход, чтобы отыскать расставленные в только ему известных местах капканы. В последние годы развелось в заказнике зайца — пропасть. Охота на него была открыта, да в такую погоду те охотники, для кого побродить с ружьишком — забава, сидели по домам. Денис же Петрович возил зайчатину по ресторанам: то в Оленегорск, а то и в сам Мурманск. За дичь везде платили неплохо. Да и шкурки удавалось пристраивать.
Нынешний улов
Денис Петрович остановился: налипший на щиток снег не давал толком разглядеть дороги.
По-кавалерийски спрыгнув с сиденья, егерь огляделся. До болота было рукой подать. Впрочем,
сейчас оно напоминало скорее большое заснеженное поле с торчащими кое-где былками прошлогоднего камыша.
Денис Петрович прикинул, где будет легче подъехать к месту, и уже собрался было продолжить путь, как вдруг заметил впереди что-то необычное. Примерно там, где и оставил он свой капкан, темнела на снегу неизвестно откуда взявшаяся проталина, похожая на большую чёрную полынью. Над проталиной поднимался пар.
«Что за чудеса?» — удивлённо подумал егерь. За многие годы исходил он здешние места вдоль
и поперёк, но ничего подобного никогда здесь не видел.
Денис Петрович сел за руль и покатил к проталине. Оставив снегоход на краю чернеющей из-под снега земли, он осторожно ступил на жухлую прошлогоднюю траву. Земля под ногами была
сухая, и от неё веяло теплом. Ничего не понимая, Денис Петрович прошёл по проталине десяток
шагов и остановился. Вот и знакомый куст, под которым он зарядил капкан. Ба, да вот и добыча!
Прямо под ивняком белела заячья шкурка. Вот только капкана на месте не было. Денис Петрович
ошалело уставился на мёртвого зайца. Нет, сомнений быть не могло — на задней лапе след от капкана. Но куда же он делся сам?
Егерь присел возле заячьей тушки и оглядел окрестности куста. Если бы кто позарился на капкан, то должны были остаться хоть какие следы. Но следов не было.
«Чудные дела, — вслух произнёс Денис Петрович, — не святой же дух его прикарманил».
И вдруг глаз егеря остановился на буром пятне, которое поначалу он принял за кровь. Нет, это
была вовсе не кровь. Скорее пятно напоминало какой-то странный лишайник или даже кусок ветоши, покрытый рыжей колючей ржавчиной. Когда Денис Петрович приблизился к нему, лишайник неожиданно раздулся до размера футбольного мяча, потом резко съёжился, выбросив во все стороны какие-то гибкие прозрачные жгутики толщиной с волос. Егеря окатила волна сухого горячего воздуха.
С великой осторожностью Денис Петрович дотронулся до диковинного лишайника, но тут же