Апокалипсис местного значения
Шрифт:
Исходя из причин, перечисленных выше, комиссия во главе с ответственным представителем
правительства РФ полковником Звоновым М.А. вынуждена выступить с инициативой передачи контроля за зоной 13–28 в ведение Министерства обороны РФ.
Мы вышли из трейлера втроём: я, Радостин и Шатохин. Майор зло матерился.
— «Недостаточно компетентны!..», «Неадекватные меры!..», — выкрикивал он. — Оценка ситуации,
Шатохин был прав. Военные выбрали удачный момент и теперь готовы были прибрать зону к рукам. Чего теперь от них ожидать? Новой «Немезиды»? Я был взбешен.
— Куда ты сейчас? — спросил Радостин, когда мы дошли до стоянки.
— Спать, — ответил я коротко. — Поеду спать.
Мы молча попрощались. Я сел в машину, включил зажигание и дал газ. К чёрту! Всё к чёрту! Поеду в посёлок и завалюсь в постель. В зоне мне всё одно теперь делать нечего. У неё отныне новый хозяин, и в моих услугах он, видимо, не нуждается.
Я нёсся по пустынной дороге и не сразу приметил фисташковый «Ниссан», ненавязчиво пристроившийся за мной. Почуяв, наконец, хвост, я сбросил скорость. «Ниссан» немедленно притормозил. Тогда я притопил педаль газа и рванул вперёд. «Ниссан» не отставал. «Ну, уж это, отцы, слишком. Не хватало мне ещё и наружки от министерства обороны».
Я довёл «Ниссан» до посёлка и резко свернул в проходной двор. Посёлок я успел изучить настолько, что легко мог уйти по его лабиринтам от любого «хвоста». Но сейчас мне этого было мало. Я хотел раз и навсегда отвадить этих орлов из оборонки.
Проскочив ещё пару поворотов, я загнал машину в тёмную подворотню и стал ждать.
Глава 12
«Ниссан» пулей пронёсся мимо. Моя старушка выползла из укрытия, и теперь я уже сидел на хвосте
у этих ребят. Их было двое. Когда один из них понял, что же произошло, он высунулся из окна и я увидел в его руке пистолет. От неожиданности я едва не врезался в столб на обочине.
Выстрелов я не услышал. Но, когда по лобовому стеклу цокнули пули, сердце у меня сжалось.
Всё-таки чертовски неприятно, когда в тебя стреляют, даже если ты сидишь за бронированным плексом.
Но я не отставал. Надо было загнать «Ниссан» на окраину, на стройку. Только там можно было
разобраться и со стрелком и с его напарником без лишних свидетелей.
Промелькнул последний квартал, и мы выскочили на изрытую траншеями новостройку. Шофёр «Ниссана» резко затормозил и, развернув машину, рванул в сторону шоссейной дороги. Всё правильно. Ему не было никакого резона играть со мной в кошки-мышки среди канав и песочных куч. Он рвался к шоссе, где его шансы были куда более предпочтительны.
Теперь была моя очередь пострелять. Вцепившись в руль левой рукой, правой я достал из тайника «Стерх» и отщёлкнул предохранитель. Нестись на такой скорости да ещё прицельно стрелять — утопия. Я ударил по тормозам и выпрыгнул из машины.
«Ниссан», прыгая по колдобинам, пронёсся метрах в тридцати мимо меня. Я упал на колено и,
держа «Стерх» обеими руками, как голливудский гангстер, несколько раз
Я подбежал к умирающей машине, держа наготове «Стерх». Дверца «Ниссана» приоткрылась,
и из неё вывалился затянутый по горло в чёрный эластичный комбез стрелок. Увидев меня, он
вскинул пистолет, но я успел опустить на его голый череп рукоять «Стерха», и мой противник обмяк.
Быстро обезоружив его, я заглянул в кабину «Ниссана». Водитель был мёртв. С залитым кровью лицом он висел на ремнях безопасности, вцепившись скрюченными пальцами в руль.
Я оттащил оглушённого стрелка подальше от машины, в которой вот-вот мог рвануть бензобак, и тщательно обыскал. Ничего. Ни документов, ни денег, ни пластиковых карт. Только пистолет. Я поднял оружие, из которого в меня стреляли всего пару минут назад. Ничего себе! Японский «Кюрао». Пластиковый, с демпферным глушаком и обоймой на 18 патронов. Редкая пушка.
Стрелок застонал и очнулся. Я направил на него пистолет и спросил:
— Кто тебя послал, приятель?
— Не знаю, — скрипучим неестественным голосом произнёс он.
Только сейчас я заметил, что голым был не только его череп. На лице стрелка отсутствовал даже намёк на растительность.
— Ладно вставай, красавец, — приказал я, — договорим в другом месте.
Я опасался, что, несмотря на воскресный день, на стройке найдётся пара лишних глаз, и о перестрелке настучат местной милиции. А мне до крайности не хотелось объясняться в поселковом
отделении, какого лешего учителю физики понадобилось устраивать погоню по всему посёлку, а
потом ещё и стрельбу с трупом.
Мой пленник оказался неожиданно послушным и без проблем позволил замотать себе руки скотчем, а потом и усадить себя в мою колымагу. При этом он пребывал в какой-то непонятной прострации и был совершенно безразличен к происходящему.
Я осторожно вырулил на дорогу и покатил обратно к периметру. По пути я созвонился с Греминым, который всё ещё находился в штабе и собачился там с военными. Услышав о происшедшем, шеф тут же выслал мне навстречу вертолёт со спецназом. ЭКГ, видимо, боялся подстраховки или мести со стороны тех, кем были посланы люди из «Ниссана». То, что это были не происки военных, я уже понял. Одно дело ставить нам палки в колёса и оттяпать у МЧС контроль за зоной. И совсем другое — покушение на убийство. Зачем? Ведь, как не крути, мы с ними были и остаёмся в одной упряжке.
Из-за сопки показалась знакомая спецназовская вертушка. Я помигал фарами и остановился.
Но не успел я выбраться из машины, как мой пассажир забился на сиденье, зарычал, выпучив
бесцветные глаза, и уронив голову на приборную панель, замер.
Я выскочил из кабины и замахал подлетавшему вертолёту. Бойцы, прыгая прямо на дорогу,
быстро окружили машину. Ко мне подбежал Шатохин.
— Что стряслось, Сергей? — спросил он с беспокойством.
— Сам не пойму. Этот гусь всю дорогу смирно сидел, а тут вдруг затрясся весь. Пена изо рта…