Апокалипсис местного значения
Шрифт:
На шум выстрелов стали выбегать из домов люди, но, увидев струящихся по асфальту ферронидов, бросились обратно. Пронзительно завизжала женщина.
Через несколько минут в посёлке началась паника. Обезумевшие от ужаса и спирта люди выбегали из своих жилищ и метались по улицам. Внезапно один из домов, оплетённый тугой паутиной щупальцев, рухнул, превратившись в груды развалин.
Вспыхнул пожар. Кто-то бросился к гидранту и попытался подключить пожарный рукав, но из-под земли, круша асфальтовые
Пламя перекинулось на гаражи, пируя там бензином и запасами сублимата. На зарево пожара прилетел один из патрульных «Скорпионов», но, беспомощно покружив над посёлком, бомбить
аномалию не решился — внизу были люди…
…Я гнал машину к посёлку. Дом, где жила Лика, находился на восточной стороне, и у меня был ещё шанс успеть. Конечно, я отвечал не только за неё. Как учитель, пусть и бывший, я должен был отвечать за всех своих учеников, но все они были с родителями и близкими. Все, кроме Лики.
Фары выхватили из темноты струящуюся по дороге ленту. Ферронид. Я не успел ударить по
тормозам и пронёсся сквозь блестящее тело, не ощутив удара.
Въехав в посёлок, я проскочил несколько кварталов и не встретил ни единой души. И всё же,
сворачивая на улицу, где жила Лика, сбросил газ, боясь наскочить на кого-нибудь в темноте.
Над западной окраиной дрожало зарево и оттуда тянуло гарью. Где-то над головой, рассекая воздух ионным плугом, пронеслась к центру тарелка эвакуатора. Наконец-то. Ещё можно было попытаться вытащить людей из этого ада.
Неожиданно, из-за угла ближнего дома выбежала растрёпанная молодая женщина и встала, попокачиваясь посреди дороги. Я резко затормозил машину и выскочил навстречу. Женщина была пьяна и громко, судорожно смеялась, тряся головой и пытаясь схватить меня за руку. Я едва узнал в ней Селену, чинную, ухоженную мою соседку по «Хилтону». Объяснять ей правила эвакуации было сейчас просто нелепо. Я достал из багажника сигнальный патрон и, запалив его, сунул ей в руки. Теперь я был спокоен — эмчеэсники легко отыщут её и заберут из посёлка.
Улица, где располагался дом Лики, обесточенная, как и весь посёлок, была окутана ночным сумраком. Доехав до знакомой калитки, я выскочил из машины и кинулся к дому. Где-то в глубине его мелькнул огонёк свечи, в тёмном окне показалось испуганное знакомое лицо. Узнав меня, оно озарилось улыбкой и исчезло. Мне показалось, что в темноте комнаты шевельнулась какая-то тень и устремилась за ней.
Я взбежал на крыльцо. Дверь распахнулась, и Лика бросилась мне навстрречу и прижалась к моему лицу тёплой щекой. Я уловил шорох за её спиной и, резко оттолкнув девушку в сторону, выхватил из кобуры шокер. Увидев оружие, Лика схватила меня за руку:
— Стойте, Сергей Александрович! Не надо этого.
Из темноты показалась
— Вы чего, Сергей Александрович? — спросил он, с недоумением глядя на направленный на него чёрный раструб.
Я перевёл дух и убрал шокер в кобуру.
— Ребята, — сказал я, наконец, — господи, как я рад вас видеть!
— Сергей Александрович, а что вообще происходит-то? — спросил Андрей, — В посёлке перепились все. Про какую-то лихорадку болтают. А теперь ещё и пожар…
— Погоди, погоди, — перебил я Мухрякова, — а вы что же, братцы, настойку не принимали?
Лика с Андреем переглянулись.
— Мы думали это так, ерунда какая-то, — пожала плечами Лика. — Слух кто-то пустил, а нашим мужикам местным был бы только повод глаза залить…
— Понятно. А ну-ка, пойдёмте, — я отвёл ребят к машине и, взяв из бардачка припасённую флягу с эликсиром, сунул её Андрею.
— Пей, — приказал я, — и не меньше пары глотков.
— Что это? — спросил Андрей, отвинтив пробку.
— Лекарство от лихорадки. Пей, не отравишься.
Андрей брезгливо понюхал спирт и, вскинув фляжку, сделал несколько коротких глотков. Закашлялся, закрутил головой, прогоняя брызнувшие из глаз слёзы. Я постучал его по спине и передал фляжку Лике. Та выпила настойку спокойно, будто обычную газировку и хотела вернуть фляжку мне, но я остановил её.
— Это вам с Андреем, — пояснил я. — Принимайте три раза в сутки, пока не закончится вся эта свистопляска.
— Значит, она всё-таки прорвалась? — спросила Лика.
Я кивнул.
— О чём это вы? Кто прорвался? Сергей Александрович, да объясните же, наконец, — обиделся
Андрей.
— Ты ничего ему не рассказывала? — кивнул я на Мухрякова.
— Не-а, — тряхнула головой Лика, — Вы же сами просили: никому ни слова!
— Ладно. Можешь рассказать ему по дороге. Теперь это уже не тайна.
— По дороге? — удивилась Лика. — А разве мы с вами куда-то едем?
— Едете вы с Андреем, — уточнил я, — а мне нужно остаться здесь. Ты с моей машиной управишься? — спросил я у Мухрякова.
— Без проблем.
— Тогда держи, — я протянул ему ключи от своей старушки, — и учти: движок у неё мощный,
зря не газуй.
— Справлюсь, — заверил Андрей, — а куда ехать-то?
— Воробьиную балку знаешь?