Апокалипсис местного значения
Шрифт:
— Очень приятно, Иван Никитич, — буркнул полковник.
— Иоанн Никитович, — вежливо поправил могиканин.
— Вы, Иоанн Никитович, должно быть, не успели эвакуироваться?
— Отчего же, — удивился старик, — я вовсе и не собирался.
— Вот как?
— Я, милейший, историк, — напомнил старец, благородным жестом поправив седую бородку, — и мой удел быть там, где творится история.
— Что ж, — полковник вздохнул, — это делает вам честь, однако я всё ещё не вижу, в чём вы могли бы быть нам полезны.
— Войдя, я слышал, что кто-то из господ офицеров посетовал,
— Да, это так, — полковник взглянул на старика с некоторым интересом.
— Так вот, уважаемые, — Лакрецкий обвёл всех многозначительным взглядом, — в этом доме до
недавних известных событий проживали весьма влиятельные господа, можно сказать, отцы города. Там, под первым этажом, — могиканин постучал шлёпанцем по ковру, — есть резервуар со сжиженным газом. Достаточно спуститься и открыть кран.
— Резервный конвертер, — толкнул меня в бок Шатохин, — слышал я про такие штуки. Если повезёт, газа там на неделю.
— Ну, Иоанн Никитович, — полковник впервые на моей памяти улыбнулся, — выручили, так выручили! Давайте-ка, дорогой мой, поподробней про ваш этот самый кран. А мы уж покумекаем, как до него добраться.
Глава 16
Из отчёта группы «Циклон» в штаб-квартиру всемирной экологической
организации «Green piece».
Сбор экологической информации во вверенном нам квадрате временно приостановлен ввиду
крайне неблагоприятных природных условий. Группа эвакуирована на безопасное расстояние от
эпицентра стихии и переправлена на ближайшую базу в г. Лахти (Финляндия). С восстановлением благоприятных условий в квадрате наблюдения группа готова вернуться к месту предусмотренной дислокации.
За истекший период с 26 июня по 4 июля сего года нами выяснено, что экологическому поражению подвергнуто в общей сложности 1370 кв. км южнее и юго-западнее г. Оленегорска (Кольский п-ов, Россия), откуда отмечена массовая миграция животных (в том числе млекопитающих, птиц и насекомых). Тип поражения — прогрессирующий биохимический мутационный криз. Причины, вызвавшие подобный мутационный всплеск, вероятнее всего, носят техногенный характер. Косвенным подтверждением этого является закрытие квадрата наблюдения для всех СМИ и представителей каких бы то ни было международных организаций. Несмотря на меры, предпринимаемые российской стороной по охране интересующего нас квадрата, группе удалось проникнуть в зону экологического поражения и собрать образцы почвы, воздуха, воды и живой материи, подвергшейся гипермутационным изменениям. Однако, 4 июля, во время разразившегося шторма все контейнеры с образцами и снятый в зоне видеоматериал были утеряны.
Понимая
повторить попытку проникновения в зону экологической катастрофы с целью повторного получения образцов. К отчёту прилагаем устные описания и эскизные наброски, сделанные участниками группы, побывавшими в зоне мутационного криза.
Да пребудет земля зелёной, небо синим, душа свободной!
Старший группы «Циклон» Олаф Лундстрем (позывной «Белый Медведь»)
Оленегорск. 5 июля 2020 г. Ночь.
Я сидел на краю чужой постели в чужой, наугад выбранной мной квартире, и в который раз
пытался связаться с Москвой. Тщетно. Эфир, наполненный монотонным электрическим скрипом,
был ко мне равнодушен. Я отложил комп и подошёл к окну.
За стёклами гудел ливень. Чёрный, тягучий, как нефть. От его пугающей монотонности на душе становилось пусто и тревожно. Я вспомнил ребят — Радостина, Людочку… Что с ними? Успел ли Веселов забрать их из лагеря? Что если они угодили в шторм? А Лика, где она? Увидимся ли мы ещё?
Было невыносимо одиноко в этой тёмной пустынной комнате. Шатохин куда-то пропал, видимо, ушёл на развод. Стихия стихией, а дисциплина у майора железная. Я постоял ещё у окна, слушая, как скребётся по стёклам бесконечный дождь, и вышел в коридор.
Из соседней квартиры сквозь приоткрытую дверь слышались приглушённые голоса, тянуло табачным дымом. Я вошёл внутрь.
В обширной кухне собралось человек двадцать: сидели на расставленных у стен стульях, стояли, привалясь к длинному широкому подоконнику. В полумраке вспыхивала пущенная по кругу сигаретка. В углу, придавая помещению должное таинство, горели четыре огненно-голубых газовых подсолнуха.
Газ пустили ещё вчера, с неимоверными трудностями найдя в подвале дома, на семиметровой
глубине, обещанный историком кран. Обретя огонь, все мы сразу воспряли духом, а сам господин Лакрецкий вырос для нас до статуса Прометея.
Теперь он сидел посреди кухни в роскошном кожаном кресле и взимал дань за своё прометейство — он говорил. Говорил страстно, самозабвенно, так, как мог говорить только человек много лет обречённый на безмолвие. Аудитория внимала.
Я прошёл в дальний угол и стал слушать.
— Вы думаете, молодые люди, — вещал историк, жестикулируя длинной худой рукой, — что обрушившаяся на нас стихия всего лишь природный катаклизм? Ничего подобного! Конечно, какой-нибудь грибной дождичек в Тульской губернии или даже тайфун, пронёсшийся над Гонолулу, обязаны подчиняться законам современной науки. Это бесспорно! Но, то, что творится сейчас там, снаружи, — старик показал узловатым, как бамбук, пальцем на чёрный квадрат окна, — едва ли
можно растолковать чисто научно. Попробуй мы поверить происходящее математикой, и все рас-