Апология Чистого Разума

mr. Lucius

— Да, он самый, — подтвердил капитан, хотя сам не знал ответа.

— Погодите, а… как нам его доставать из-под этих обломков?

— Без малейшего понятия, — рассмеялся Актеон, — но на все про все у вас полчаса.

Пока офицеры мучились с вопящим реликтовиком, Актеон Сельвийский спокойно фланировал в сторону корабля. Взгляд приспущенных век выражал холодное презрение к прохожим мимо деревенщинам.

Как показывали карманные часы, ждать реликтовика на палубе каравеллы осталось двадцать минут.

От разглядывания секундной стрелки его отвлек голос:

— Капитан, — обратился Зак де Сама, что держал за ручки маленький ларец.

— Да?

— Я даже не знаю с чего начать, — взволнованно засуетился Зак.

— Тогда начни с демонстрации.

Ларец со стуком поставлен на палубу. Актеон встал со ступеней на рулевую площадку, подошел и оперся руками в колени. Зак встал на колено, по его лбу стекал пот.

— Капитан, даже я такое впервые вижу. Я еще в Ламплонском университете проштудировал почти все тексты по глифозаклятию жизни, но… этого там точно нигде не упоминается.

— Это реликтовая магия, а не глифовая. Хватит прелюдий, открывай.

«Реликтовый осквернитель на то и реликтовый, — промелькнуло в мыслях Актеона, — что пользуется магической вещью — серым плащом. Как выяснилось, способность плаща — простая невидимость. Вот только странно, что при этом у него отсутствовало кровотечение. Это совсем другая способность. И та кровь на полу в виде креста исчезала вместе с ним. А каких-либо глифов у RelictoMortenне обнаружено. Причем пользоваться и глифами, и реликтом одновременно невозможно. Это взаимоисключающие виды магии».

— Так точно.

С этими словами он снял замок и притворил крышку лареца. На дне лежала та самая рука, которую отрубил Актеон во время схватки с реликтовиком. Перед глазами капитана промелькнули странные воспоминания, как отрубленная рука ожила и сцапнула Зака за лодыжку.

Сейчас он обеими руками вызволил пойманную культю на свет.

— Посмотрите.

Там, где кисть должна переходить в запястье, зияли кровавые внутренности. Виднелись кость и мышцы, пульсирующие вены и сосуды. Руку как будто и не отрубали — она продолжала нормально функционировать. Связки внутри вдруг подернулись, и кисть перебрала пальцами, словно проснувшись.

— Видите? — шепотом спросил Зак.

— Так и должно быть?

— Капитан, иначе бы я вам ее не показывал.

— Есть догадки, как такое можно провернуть?

— Возможно, — задумавшись, сомнительно протянул он, — только каким-нибудь сложным заклинанием глифа жизни… Правда, таких умельцев я еще не встречал. Вдобавок, у реликтовика не было при себе никаких глифов. Да и не могло быть. А такое сложное заклинание жизни необходимо поддерживать постоянно.

— Может, кто-то поддерживает заклинание издалека? — поделился предположением Актеон.

— Во всем Китовом Чреве и несколько километров за его пределами я не ощущаю иных глифов жизни, кроме своего. А такое замысловатое колдовство просто необходимо поддерживать вблизи.

Актеон сразу припомнил восьмое правило глефистики: «Чем

сложнее заклинание и чем больше расстояние, тем труднее поддерживать длительный магический эффект».

— Бред какой-то, — тряхнул головой Актеон и выпрямился.

— Вот и я о том же, к…

Не успел офицер-лекарь договорить, как культя резко перевернулась и вцепилась ему в лицо. Зак кричал. Сначала от неожиданности, а затем от глухой боли — пальцы выдавливали глазные яблоки. Все попытки снять бесноватую культю не увенчались успехом.

Актеон с невозмутимым видом явил палаш и задрал его над головой.

— Не дергайся! Замри и не дергайся! — зажмурив один глаз, он прицелился лезвием сабли.

Стоя на коленях, Зак выл и стонал. Его глаза вдавливались все глубже в глазницы. Брызнул сок.

Одним точным взмахом меча Актеон рубанул вдоль лица Зака. Раздоенная на пополам кисть благополучно слетела. Несколько отрубленных пальцев покатились по палубе. Но упало еще кое-что… отсеченный нос. Маленький фонтанчик крови шел в комплекте.

— Боже милостивая… — Актеон отвернулся, прикрыв рот кулаком от подступающей рвоты. — Какой ужас.

По крайней мере, ему снова не приходилось волноваться за лекаря, ведь тот привел себя в порядок глифом жизни. Благо, никто не видел Зака в таком виде. Кроме Актеона.

«Эта картина еще неделю будет преследовать меня в кошмарах», — с брезгливой ноткой подумал он.

Погруженный в свои мысли, капитан глядел на вид портовой бухты внутри гигантского грота. У ног валялся обрубок пальца, который то и дело шевелился. Актеон поднял его и, сам не зная почему, посмотрел на внутренности. Из обрубка вдруг хлестнула вся находившаяся там кровь, примерно с рюмку. Обернувшись, он увидел, как из кусков культи тоже льется кровь. Как будто рука только-только осознала, что все это время была отрубленной.

По окончании условленного получаса он получил не менее загадочный отчет: во-первых, RelictoMortenвсе-таки погиб от многочисленных ран, а во-вторых, один из офицеров Иностранного Легиона пропал вместе с серым плащом реликтовика.

Гильермо де Кайпатра был родом из кочевого городка на Пепельном полуострове, где круглый год бушевали вулканы. Каждый сезон неумолимые силы природы заставляли его народ переселяться с места на место. Люди мигрировали из-под бушующих вулканов к спящим, где земля пригодна для сельского хозяйства.

Подобный образ жизни наделил его прирожденной интуицией. Чутье всегда подсказывало, когда нужно собирать вещи и сматываться, а когда — остаться и временно пустить корни. Сейчас же оно трубило вовсю: убираться из Китового Чрева как можно скорее.

Гильермо старался скрыть обуревавшую его дрожь, но мелкие нотки беспокойства все-таки просачивались в речь.

Он в общих чертах обрисовал события предыдущего получаса, в течение которых капитан и его компаньон осматривали отрубленную руку. То и дело он косился взглядом на стонущего от боли Зака и лужи крови вокруг. Похоже, у того был отрезан нос…