Аптечка номер 4

Ханов Булат

— Игрушечных ядерных чемоданчиков там случайно нет? — отозвалась Зарема.

— Не удивлюсь, если есть.

Роман признался, что свалил бы за бугор, если бы не дочь.

— Мать у нее сложная. Ругает правительство, воюет с жилищниками, зато переезжать категорически отказывается. При этом частный садик, врачи, еда, одежда — все это на мне. В условной Болгарии или Казахстане я бы мог при том же качестве услуг тратиться меньше и зарабатывать больше. Вдобавок без риска, что завтра бизнес отожмут, а самого заставят

копать окопы где-нибудь под Брянском.

— Что за бизнес, если не секрет? — спросил я.

— Корм для домашних животных. Боремся за то, чтобы хозяева кормили питомцев чем-то более качественным, чем дерьмо вроде «Вискаса».

Звучало как лозунг для предвыборной гонки. Причем в любой стране. Мы за то, чтобы кормить котов чем-то более качественным. Кормить народ чем-то более качественным. Голосуй или отравишься.

Когда заехали в Нижегородскую область, Роман остановился у придорожного кафе. Водитель настоял на том, чтобы угостить нас. Зарема взяла печеный картофель и морс. Я последовал ее примеру.

Моя спутница доела первой и достала из кармана блокнот. Пока Роман управлялся с обедом, она набросала на листе довольную жизнью кошку, а по бокам рисунка раскинулись листья с узором, похожим на меч.

Листья что-то напоминали. Перед глазами пронеслись десятки затуманенных образов, которые заслоняли правильное воспоминание.

Зарема вырвала листок и протянула Роману.

— Для вашей дочки.

Водитель, не переставая жевать, поднял кверху большой палец, сложил листок пополам и сунул во внутренний карман пиджака.

На трассе, на очередном указателе, я догнал: листья на рисунок перекочевали с герба Чувашии.

На одном из участков утомительный равнинный ландшафт с деревеньками, храмами и, как выразились бы некоторые, остатками более развитой цивилизации разнообразила статуя. Экипированный до бровей боец с автоматом на плече караулил у дверей храма. Нарушенные пропорции лишь прибавляли жути металлическому монстру.

— Памятник неизвестному солдату, — прокомментировал Роман. — Вдохновитель и спонсор этого сооружения, как вы догадываетесь, дружит с настоятелем.

Роман высадил нас в Нижнем Новгороде и объяснил, как проще выбраться из города и снова попасть на М-7.

— Успехов вам и бизнесу, — сказала на прощание Зарема. — И привет дочке!

Когда мы остались одни, я пошутил:

— Не такая уж ты и социалистка. Пожелала успехов бизнесу.

— И?

— Ты должна топить за государственную собственность. Долой, мол, буржуев, больших и маленьких.

— Во-первых, не за государственную, а за общественную. И во-вторых, что за дикость? Даже ярые сталинисты не топят за то, чтобы срочно обобществить все кофейни и парикмахерские.

Пока мы, пересаживаясь из автобуса в автобус, выбирались из города, Зарема объяснила, что малый бизнес сейчас — на этапе противостояния с анти-народной

диктатурой — нам точно не враг. Предприниматели ненавидят государство и сырьевиков, кроящих рынок под свои нужды, и потому поддержат революцию. У них вариантов не останется: либо ты ставишь на красное, либо присягаешь какому-нибудь из олигархических альянсов. В обоих случаях придётся привыкнуть к мысли, что льется кровь и льется она без меры. Когда — без всяких «если» — демократия победит, при строительстве социализма опытные управленцы с низовыми связями понадобятся тем более. В награду за труд вчерашние предприниматели получат общественный почет и возможность в кайф заниматься любимым делом. Без страха разориться.

— То есть они будут пахать за гроши ради светлого будущего? — уточнил я.

— А им пахать ради братьев Ротенбергов? Или братьев Ковальчуков?

— Не утрируй. Так как насчет мотивации при социализме? Имею в виду Романа и ему подобных.

— Наиболее способные и инициативные будут получать больше рядовых сотрудников. Кроме того, в обществе, где незачем набивать баблом кубышку и нет нужды кормить маркетологов, прибыль отступит на вторые роли. Любовь, самореализация, простые радости — все, о чем нам жужжали капиталисты, наконец-то станет реальностью.

Переубеждать я не пытался. Ни в том, что мечты ее несбыточны, ни в том, что рисунок с кошкой Роман выбросит. Да и что бы он дочке сказал? Это тебе тетя передала, которую я подвозил?

Когда мы снова выбрались на трассу, близилось шесть. Духота отступила. Пустынная остановка на окраине венчала наш бросок через город. За спиной высился автосалон, по другую сторону дороги убегала вдаль узкая аллея. Сквозь деревья проглядывали старые кирпичные трехэтажки. Вот какое оно, финальное впечатление от Нижнего.

Зарема накинула ветровку, я последовал ее примеру.

— Взяли быстрый темп, — отметила Зарема. — Как предчувствовала, когда предложила еще одну машину застопить.

— И на обеде сэкономили.

Глаза попутчицы сверкнули.

— Кстати!

Она запустила руку в карман и вытащила оттуда яйцо.

— В кафе стащила. Там в лотке много было.

Я покачал головой.

— Мелкая кража. Административный арест до пятнадцати суток.

— Ладно тебе. У курицы его тоже кто-то украл. И поверь, та кража куда циничнее.

Зарема разбила яйцо о фонарный столб и, счистив часть скорлупы, разделила яйцо на две части.

— Держи.

Я нехотя принял.

— Соли бы.

Зарема извлекла из другого кармана крохотный бумажный пакетик и потрясла им в воздухе.

— Тоже в лотке лежала?

— Чего ты какой душный? Я заранее посмотрела — камеры там не висели. Никто персонал не оштрафует. Это тебе не из супермаркета товар со штрих-кодом тырить.

Перекусывать по-быстрому на обочине оказалось вкусно.